Зверюга доскреблась-таки до своей цели, замерла на секунду и издала скрежещущий звук. Не громкий, не противный – зовущий, непонимающий. Жалобный? Поочерёдно тыкалась носом в обугленные комочки, двигала их, переворачивала… Затем повернула морду в сторону сидевшего на полу Малыша, замерла, точно каменное изваяние. Тому крайне не понравилось её жуткое внимание и он начал тихонько отодвигаться подальше. Благо по зеркальному полу задница скользит без труда. В это время на морде зверя, по бокам, образовались две длинные складки; медленно, словно нехотя, превратились в щели, а затем и в два больших глаза без век, без зрачков. Просто два больших, чёрных яблока. Но зверюга смотрела прямо на Малыша и видела его – он это совершенно точно знал. Смотрела долго, не моргая, а затем ещё раз жалобно проскулила и опустила тяжёлую голову на пол. Малыш понял, что нападать она и не собиралась.
Но ведь это она сбила транспортник, а затем и десантный катер! Она уничтожила целую группу наёмников! Конечно она, больше тут и некому.
И вдруг Малыш понял. Посмотрел на полную отчаяния позу зверюги, и словно озарило окаменевшие от страха мозги. Всё сразу встало на свои места.
– Так это твои детёныши были? – пробормотал понимающе. – Мы твоих детишек спалили, выходит?
Зверюга безмолвно уставилась на него бездонными, чёрными глазищами. Наверно, у неё просто нет слёзных желез, потому, что сейчас она точно плачет – без слёз. Но Малыш так остро почувствовал боль странного существа, словно увидел эти слёзы наяву.
– Ну ты, мать! – он осторожно поднялся, закинул винтовку на плечо и поднял вверх ладони в красноречивом жесте непонимания.
– Зачем же ты на наших напала-то, дура!? Испугалась? Они же просто мимо пролетали, знать не знали, что ты тут со своим выводком обитаешь. А теперь посмотри, что вышло – одни покойники! И ваши и наши.
Зверюга не ответила, закрыла глаза и замерла так, словно тоже решила умереть. Или действительно умерла – поди знай. Подходить и пульс щупать желания как-то не возникло. Да и в каком месте щупать? Поискать ещё придётся. Малыш вновь посмотрел на жалкие, обугленные тельца зверюгиных детишек. Видимо, не успели нарастить шкуру непробиваемую, как у мамаши, вот и досталось по полной программе. Хотя, даже и с детской кожицей, полностью не сгорели, а это о многом говорит.