Сегодня на волшебном лоскуте, который проецировался с кулона, был предписан дом престарелых.
Это место что-то перевернуло в груди нильфийки. Как только она оказалась внутри, на нее вновь накатили воспоминания. Почему-то хотелось сбежать так же, как и в тот день, когда она впервые оказалась в больнице. Страшно! Но едва она оказалась в большой комнате с желтыми в белый цветочек обоями, с паркетным полом, с большим окном, занавешенным белоснежной занавеской − от сердца отлегло. Обстановка казалась домашней и уютной. На большом круглом столе, за которым сидели мужчины в очках и играли в шахматы, стояла ваза, инкрустированная стразами, в ней стояли нежно-розовые пионы.
На продолговатом синем диване сидели три бабульки и что-то громко обсуждали, размахивая руками и хохоча в голос.
Еще одна пожилая женщина сидела в кресле-качалке и вязала спицами свитер. Она казалась сосредоточенной и даже высунула кончик языка, помогая себе продеть петлю.
Внимание Лави привлекла пожилая дама в панамке с пчелками. Она сидела лицом к окну и грустила. На морщинистом лице читалось отчаяние и безысходность, в глазах стояли слезы. Она словно кого-то ждала или скучала по этому человеку.
Лави тут же нахмурилась. В голову сразу прокрались мысли о Лавур. Она осталась дома с целителем, который обещал за ней присмотреть. Он уверял, что у бабушки ничего серьезного, но в таком возрасте уже стоит себя поберечь.
Переживания за Лавур взяли верх, и Лави, не раздумывая, приблизилась к старушке в смешной панамке. Позабыв о том, сколько сил она потеряла после прикосновения к Кристоферу, девушка коснулась руки старушки. Сначала ничего не происходило, старушка по-прежнему смотрела перед собой, нахмурившись. А потом она ахнула и прикрыла глаза. По щекам потекли слезы, уголки губ подскочили вверх, на лице застыло выражение блаженства, плечи распрямились.
Лави наградила пыльцой каждого, кто был в комнате, наслаждаясь их улыбками и радостными лицами, а потом отправилась к своим подругам.
За горизонтом садилось солнце. Три нильфийки сидели на черепичной крыше того же самого дома. Лави не слышала своих подруг, сжимала медальон в кулаке и думала о прошлой ночи.
Надин запихивала в рот картошку фри и запивала ее апельсиновым соком. На лице девушки отражался восторг и безудержное счастье. Вера откусила кусочек зефира, прожевала и спросила: