Словно притянутый некой неведомой силой, он подлетел к статуе девы, которая стояла на коленях с вытянутыми руками, как будто прося его о чём-то. На мгновение его взгляд смягчился в память о юной жрице, которую символизировала статуя. Неужели хранители думают, что смогут объединить силы и разлучить их навсегда?
Одним гневным мановением руки он заставил светящуюся траву шипеть и переливаться зловещей аурой, после чего заклятие скрылось глубоко внутри её стеблей.
*****
— Чёрт возьми! Куда же подевалась Киоко? Она уже давно должна была вернуться, — проворчал Тоя в десятый раз за последние полчаса. Он провёл дрожащей рукой по своим чёрным волосам с серебристыми прядями и выглянул из раскрытого окна в сторону святилища. Отвернувшись от остальных, он позволил беспокойству наполнить его золотистые глаза.
Зуки отвлеклась от полировки своего копья, подёрнув бровью.
— Тоя, Киоко явно не собирается возвращаться сегодня. Она наверняка чем-то занята, так что смирись и дай нам отдохнуть, — она повернулась к Камуи, который сидел рядом с ней: — Он когда-нибудь вообще угомонится?
Камуи улыбнулся, зная, что вслух лучше не отвечать. Его подёрнутые звёздной пылью глаза понимали суть жалоб Тои. Камуи был самым юным из стражей, но далеко не самым наивным. В человеческих годах его возрасту не было исчисления, как и возрасту его братьев. Он знал, что Тоя изображает злость только для того, чтобы скрыть собственное беспокойство. Даже сам Камуи начал волноваться. Обычно Киоко не заставляла себя ждать. Фиолетовые пряди в волосах Камуи блеснули, когда он поднял лицо в сторону окна, всматриваясь в тёмное небо.
— Для неё же будет лучше вернуться к утру. Иначе, клянусь, я пойду в её мир и вытащу её оттуда сам, — Тоя продолжил ходить из стороны в сторону. Долгое отсутствие Киоко было для него невыносимым. Прошло уже несколько дней, и с каждой минутой он становился всё более сердитым… и обеспокоенным. — Глупая девчонка! — Он вновь был вынужден замолчать, когда Зуки бросила в его сторону недовольный взгляд.
Высокая молчаливая фигура Шинбея стояла возле стены. Он находился там уже целый час. Его голубовато-серый плащ слегка подёргивался от взволнованных движений, которые он пытался скрыть. Ему надоело ворчание Тои по поводу задержки Киоко. Он прикрыл свои аметистовые глаза в попытке сдержаться и не сказать Тое, чтобы тот просто заткнулся. Зная, что Тоя, по всей видимости, не даст никому покоя, пока не вернётся Киоко, Шинбей прикусил язык, чтобы не портить брату и без того плохое настроение.