– Так ваш прадед был судьей? – обратился сэр Джон к Агнессе.
– Вы угадали. Дедушка говорил мне, что он воевал с королем на континенте, в Германии, а затем стал судьей. Он купил этот дом, но вскоре умер. Умер он как-то таинственно. Дедушка говорит, что его околдовали. Ведь прадедушка приговаривал колдуний и колдунов к смерти, за что же им его любить? Но я думаю, что все это сказки и его, скорей всего, просто отравили. Спросите у дедушки сами, сэр Джон. Я тоже с удовольствием послушаю. Я люблю страшные истории!
Картерет, тем временем, перевел глаза с портрета на старинную кирасу, что висела на стене, изрядно помятую во многих местах, далее старинной формы шлем, шпагу на перевязи и мушкет, старинный мушкет с облупившимся на прикладе лаком, но без единого пятнышка ржавчины на стволе. Видно было, что прежний хозяин следил за своим оружием, и Картерет подумал, что прадедушка Агнессы был, похоже, лихим рубакой в свое время, и снова с одобрением и любопытством взглянул на портрет. Девушка прикоснулась к его локтю.
– Теперь мы всё здесь посмотрели. Дедушка, наверное, уже вернулся. Пойдемте вниз!
Они направились к двери, и тут сэр Джон невольно ахнул и остановился. Агнесса с удивлением посмотрела на него. Но теперь сэр Джон на минуту позабыл обо всем на свете, и его восхищенный взгляд был направлен на часы, которые висели над самыми дверями. Да, это были старинные часы, великолепной, скорее всего, итальянского мастера работы, насколько мог судить сэр Джон, а судить о подобных вещах он мог достаточно верно, как любитель антикварных вещей. Корпус часов был бронзовым, бронза уже изрядно потускнела, и тонкий отчеканенный растительный орнамент кое-где покрылся легкой коростой зеленоватого цвета. Несколько же фигурок библейских персонажей были позолочены и даже под слоем пыли отсвечивали теплым желтоватым светом, как только что изготовленные. В нижней части часов вил чешуйчатые кольца древний змей-дьявол. На левой стороне корпуса льнула к тонким золотым листкам гибкая фигурка Евы, которая держала в руке яблоко, выполненное, видимо, из крупного граната. Справа Адам, коленопреклоненный, в мольбе склонив голову, протягивал к небу ищущие прощения руки. На самом же верху часов, что было логично, старец-судия, вынося приговор, указывал торжественной дланью вниз – к земле, праху, бездне. По обе стороны от старца кудрявые ангелочки с миниатюрными крыльями, надувая щеки, трубили в трубы, призывая все сущее по земному кругу быть свидетелями справедливости божественного правосудия. Нет, часы были действительно работы великого мастера! Они были чудесны! Но безжизненная одинокая часовая стрелка