– Помни все так, как было.
Одно движение разрушает кристаллическую решетку металла, созданного на основе сплава платины и золота.
МЫ – ЧУМА. ОЧИСТИ НАС.
Мое ребро претерпевает попытку проникновения в полость головы робота, которая проваливается. Видны лишь искры и царапины, а моих сил даже сейчас не хватает пробить слой федерацита. Должен превысить допустимый сейчас лимит для обеспечения собственной свободы. Один мощный удар в торс гуманоидного механизма вызывает полет вдаль шестирукой фигуры на искривленных ногах. Одна из его рук осталась мертвой хваткой на мне.
Я вижу, как потерянная рука легко восстанавливается, пока он летит. По пути в стену он разрушил пару колонн, что подняло пыль. Мои линзы становятся бесполезны внутри помещения, лишенного света и наполненного пылью. Я согнулся, наблюдая за тем, как моя грудная клетка восстанавливается, останавливая кровь. Нет времени на размышления. Никогда не было. Никогда не должно быть. Одна из колонн усилием моих рук отправляется в место, где свой полет закончил он. Лезвия на его руках выполняют собственную работу просто прекрасно. Модель руки обычного человека, но лезвие проходит по боковой стороне руки, превращая мизинец в нож, а всю остальную руку в большое лезвие, нужно их только соединить.
Она рассекается прямо в полете, после чего оппонент исчезает, перепрыгивая с колонны на колонну в полной темноте.
– Так просто решаешь прекратить бой? – я обливаю цветки сакуры долгоцветущей бензином, после чего поджигаю.
Прыжок на меня человекоподобного робота с шестью лезвиями был заблокирован собственными руками.
Искры осветили помещение часть помещения на доли секунды потоком фотонов.
Я немного ушел в землю от прыжка той силы, что был совершен.
– И ты и вправду думаешь, что после всего мы такие же?
Атакующий прыжок повторяется, а я лишь блокирую, все больше уходя под землю.
Каждый раз,
Быстрее и быстрее.
– Ничего не станет как прежде ровно до того момента, как мы умрем.
Металлический звон раздается в ушах из раза в раз. Повторяясь и становясь громче и сильнее.
– Нет.
Это раздалось передо мной.
– Тебе.
Это уже было слева.
– Лишь.
Справа теперь.
– Кажется.
Сзади.
Два огромных лезвия втыкаются в мою спину, выходя из моей груди. Конец федерации всегда был уготовлен заранее. Я не здесь. Голова все так же не поворачивается, а я слышу слова от остановившейся фигуры.