Когда режиссер успокаивается, репетиция возобновляется. Актеры отчитывают свои монологи с теми же эмоциями, только на этот раз мистер Коллинз молчит. Я выглядываю из-за кулис и пытаюсь разглядеть выражение его лица, но свет прожекторов слепит меня. Все, что я вижу, – очертания мастера и темную фигуру, которая неспешно подходит к нему.
– Стоп! – Как только в помещении вновь раздается возглас преподавателя, я сразу же скрываюсь за кулисами. – Хорошие новости! Кажется, мы наконец-то обзавелись музыкальным сопровождением. Забываем о фонограмме.
Ребята на сцене оживляются. Я же скучающе просматриваю сделанные снимки.
Мистер Коллинз дает десятиминутный перерыв, после чего актеры спускаются в зал.
– Подождите, не разбегайтесь. Давайте познакомимся с нашим музыкантом.
Я выглядываю в щелочку плотных штор и наблюдаю, как силуэт загадочного музыканта взлетает на сцену. Однако стоит ему оказаться ко мне достаточно близко, стоит лучам сапфиров осветить его профиль, как мои ноги подкашиваются, а сердце взрывается на миллион частиц.
Я резко прячусь за ширмой.
– Как тебя зовут? – спрашивает преподаватель. – Расскажи о себе, ты ведь не отсюда?
– Меня зовут Ллойд Форд. – Сердце бьется все быстрее. Это же его голос. Его! – Я вроде как вернулся в Лейк-Чарльз. Последние три года я путешествовал по миру.
– Очень интересно, – искренне восхищается преподаватель. – На чем играешь?
– С семи лет играю на фортепиано. В разъездах освоил гитару. Ее гораздо удобнее таскать с собой, нежели рояль.
По залу разносится тихий смех. Я нервно оглядываюсь, пытаясь придумать, как мне смыться отсюда к чертовой матери, ведь огромный рояль стоит в метре от меня.
Только бы он не пошел играть на рояле.
Только бы он не пошел играть на рояле!
– Отлично, сыграйте нам.
– На чем?
Только не на рояле!
– На чем больше нравится.
Шаги раздаются совсем близко, и я застываю.
Ллойд садится за рояль, зал заполняется плавной, грустной музыкой. Я выглядываю из-за ширмы и вижу его прямо перед собой. Светло-русые волосы аккуратно уложены назад, точеный профиль за время нашей разлуки огрубел и вытянулся, на руках появились новые татуировки. Три года прошло, а такое чувство, будто мы виделись вчера.
От воспоминаний руки сжимаются в кулаки.
На лице Ллойда появляется улыбка.
Он поет неторопливо, наслаждаясь каждой нотой, лаская каждое слово. Чем дольше я наблюдаю за ним, тем сильнее прошлое накрывает меня бушующей волной.