Городская часть Сибирской улицы (продолжения знаменитой Владимирки) заканчивалась Красным садом (им. Горького). Дальше шла Слободка, частные домики с огородами и малиной, куда мы еще в 1955 году ходили в гости к нашей завотделением Тамаре Федоровне Томсон и объедали малинник. За местом, где теперь рынок, а тогда была барахолка, тоже шел частный сектор, как и сразу за инфекционной больницей (заразными бараками). Позднее там построят медицинский студгородок и Громовский поселок. Мотовилиха отделялась от Разгуляя оврагом, через который был перекинут деревянный мостик. По нему ходил единственный трамвай от Перми-2. Бывало, и опрокидывался в овраг. Но Мотовилиха для нас была другим концом света. По Комсомольскому проспекту, состоявшему из трехоконных домишек, ходили коровы вдоль канавы с весьма качественной травой. До 19го завода (з-д им. Сталина, потом им. Свердлова) тоже было далеко, никакой транспорт туда не ходил, и рядом с ним был свой рабочий поселок. Перед постройкой завода это было самое грибное место и на охоту туда хаживали. Старая Пермь описана в замечательной книге В.С.Верхоланцева «Город Пермь, его прошлое и настоящее». Владимир Степанович издал ее впервые в 1913 г. После революции краеведение назвали лженаукой и отменили, как обычно, с угрозами и с санкциями. Вторично книга появилась в продаже в 1994 году.
Я интересуюсь прошлым города, поэтому, увидев ее на лотке, схватила сразу. Посмотрев на портрет автора, увидела знакомое лицо и не сразу вспомнила, что это наш учитель географии в моей родной седьмой школе. И еще вспомнила, как безобразничали мы на его уроках, не слушали и ничего не учили. Он носил нам альбомы, привезенные им из-за границы, потому что при «проклятом царском режиме», учителей из глубинки в каникулы отправляли в командировки за казенный счет в разные города и страны, чтобы они видели своими глазами то, о чем рассказывают ученикам. И альбомы мы листали мельком и подсмеивались над старым очень больным человеком, не в состоянии оценить его по достоинству. В.С. был мужем директора школы Антониды Елизаровны Верхоланцевой, и под школьной кличкой «Глобус» безнадежно пытался образовать школьную шпану – выдающийся краевед, на которого теперь постоянно ссылаются специалисты. Он умер от рака, когда мы учились в 10м классе. Поздно у нас появилось чувство вины перед этим замечательным человеком. Воистину, следует знать, перед кем метать бисер. Простите нас, дураков, Владимир Степанович!