Вечер подошел к концу, все разошлись по своим комнатам. Маленькая Каролина долго не могла уснуть. Музыка не давала ей спать, она звучала в ее голове и будоражила ее воображение.
В самолет я вошла одна из последних. В нашей хвостовой половине самолета оказалось две женщины, двое детей и их отец, а остальные пассажиры были мужчины (отец не в счет, то есть он, как бы, не мужчина, так как одна из женщин была его женой, а двое детей были его детьми. А вторая женщина была я.) Не пугайтесь, самолет был маленький (Boeng 737-500), по моим дилетантским подсчетам, всего то человек на сто, а в нашей хвостовой половине, ну, человек сорок не больше.
Пробираясь по проходу в самолете, я оказалась под пристальным вниманием 40 пар мужских глаз. Онипосматривали на меня, улыбались, и предлагали свою помощь в нахождении места. Это меня смущало, и я пыталась ускориться, но все-таки оглядывалась по сторонам – не часто можно встретить такое количество мужчин одновременно. Однако я никак не могла на ходу выделить кого-то из этих мужчин, рассмотреть и запомнить. Они казались мне все на одно лицо.
Впереди меня по проходу пробирался молодой человек.Невысокий рост,тонкая талия, широкие плечи – типичная фигура современного молодого качка, да еще и длинные, почти до талии, волосы с тщательно закрученными концами, такое впечатление, что он всю ночь спал на бигуди, как это делают женщины. Добравшись до своего места раньше меня, он легким движением снялкуртку и повернулся ко мне лицом, скорее всего он просто оглядывал всех, кто находился в самолете. Увидев мое несколько ошарашенное лицо, он улыбнулся. Его глаза превратились в забавные щелочки, а у меня на сердце потеплело, как будто я встретила доброго старого знакомого.
Каждый день во Дворце начинался с урока музыки. Домочадцы собирались в большой гостиной, рассаживались полукругом у рояля, Шуберт входил в условленное время легким шагом. Смущаясь приветствия собравшихся, быстро садился за рояль. И Дворец наполнялся музыкой, она перетекала из комнаты в комнату, заполняя каждый уголок.
Между Шубертом и Каролиной установились легкие отношения влюбленности маленькой девочки в своего учителя. Она по-детски впитывала в себя все, что говорил и играл ее учитель.
Францу Шуберту, в то время, было 19 лет. Вырвавшись из-под опеки отца, получив долгожданную свободу и самостоятельность, он полностью погрузился в музыку, в сочинительство песен, сонат и симфоний.