– И каковы последствия вписывания имени героя в историю?
– Выступления, интервью, съёмки, гастроли по мирам Республики. Всё, что требуется от публичной персоны. При этом всё на высшем уровне и только в безопасных районах.
– А можно оставить только последнее предложение?
– Ты не совсем меня понял.
– Я против, – не слушая, заявил Алексей.
– Ты добровольно отказываешься от почёта и славы? – в тоне майора послышалось странное облегчение.
– Да…, после выступления на Тиусе меня трясло полдня. Да и ходить в туалет под прицелом камер совсем не прельщает. Но если мои «подвиги» оценят материально, возражать не буду.
– Оценят, – на секунду показалось, что Харман как-то напрягся, хотя причина этому выяснилась сразу, – с условием, что подвиги уже не твои.
– То есть, с моим багажом выступит кто-то другой?
– Да, если ты, конечно, обязуешься молчать.
– А как же люди, которые знают? К примеру, экипаж «геройски» спасённого линкора?
– Это мои проблемы.
– Тогда у меня тоже есть условие, нет, скорее просьба. При первой возможности вы найдёте старую добрую Землю и отвезёте меня домой. Ну хоть пообещай для вида, – попросил Алексей видя большое сомнение в глазах Хармана
– В случае положительного с твоей стороны ответа, я официально уполномочен удовлетворить твою просьбу.
– Тогда по рукам, – протянул Алексей руку, – только никакой коррекций памяти. Буду молчать. Слово Русского офицера.
– Договорились, – Харман поднялся, – жди здесь.
Подойдя к двери, он обернулся.
– Никто не собирался делать икону из тебя. Ты чужак. Мне поручили прозондировать почву и заключить договор. Извини, ничего личного.
– Спасибо за откровенность. Я не в обиде, хотя интересно узнать, кто озвучит мою историю?
– Муртан Кумкони.
– Почему не Алекс?
– Лейтенант Блэймер отказался от предложения, он намерен воевать дальше. Он, как и ты, получит свою долю почестей при условии, что доживёт до победы.
Губы Алексея тронула улыбка. Муртан хрен с ним, этому телку на передке не место. А вот поступок друга, коим он считал Алекса, пришёлся по душе.
– Я рад, что имею дело именно с тобой, – сказал Харман, выходя из каюты.