В свою очередь десятки тысяч мелких грызунов, ящериц и змей вполне комфортно чувствовали себя в этих условиях. Заболоченная зелено-рыжая поверхность, сверху покрытая серой пылью, буквально кишела от копошащейся в ней живности, непрерывно пожирающей друг друга. То там, то здесь проскальзывало гибкое тело змеи, быстро исчезающее в густой растительности. Хотя это абсолютно не волновало пасущихся тут же и мирно пережевывающих растительность девятиметровых стегозавров. Они были в родной стихии, у себя дома, как современный человек у себя на диване, с пультом телевизора в руке. Гигантский размер и защитный костяной панцирь обеспечивали им неплохую защиту от плотоядных хищников, во множестве рыскающих и охотящихся в округе. Стадами по двадцать – тридцать особей они, как метлой, проходили по округе, с удовольствием поедая все, что попадает под нос. Четырехтонные махины не обращали внимания ни на снующих в траве сумчатых марчанди, мелких юрких зверьков, в обилии населявших леса в те времена и имевших отдаленное сходство с современными крысами, ни на змей, опасных ядовитых охотников, уже появившихся и успешно промышляющих в здешних местах, ни на назойливых огромных насекомых. Маленький двухсотграммовый мозг позволял им чувствовать себя вполне комфортно, ни о чем не заботясь, снабжая огромное тело обильной пищей, произраставшей прямо под ногами. И только ночные похолодания до ноля градусов немного беспокоили холоднокровных рептилий, иногда срывали с насиженных мест, заставляя мигрировать дальше, к югу и теплу. А вместе с травоядными ящерами начиналась миграция и окружающих их хищников.
Еще не чувствовалось нехватки пищи для тех и других, еще паслись травоядные ящеры среди зарослей, но начавшиеся массовые перемещения животных уже нарушили привычный уклад жизни, сгоняя с места все новые и новые стада ящеров в попытках приспособиться к меняющимся условиям. Все чаше в воздухе раздавался раздраженный рев тираннозавра, очевидно, возмущенного неудачной охотой. Все чаше мелькали группы юрких хищников велоцирапторов, нервно поглядывающих на крупных травоядных, спокойно поедавших растительность поблизости. В воздухе повисла угроза грядущих перемен.
…Олгой-хорхой, гигантский трехметровый плотоядный червь оранжевого, почти коричневого цвета, в диаметре около сорока сантиметров, похожий то ли на ржавую трубу, то ли на безголовую змею, вылез из глубокой скалистой расщелины, начинающейся возле каменистых холмов на самом краю мезозойского леса и затрудняющей подход к бурно несущей свои мутные желто-серые воды полноводной реке, в будущем названной Янцзы. Олгой любил влагу и тепло, поэтому вынужден был прятаться от ночных холодов в различные норы и теплые расщелины. Но с наступлением утра вылезал из своего убежища, подставляя засохшую кожу живительной влаге. Начиналось время активности и охоты.