– Хорошо. Насколько ВОЗ осведомлена о наших целях?
– Ни насколько. Они действительно будут проводить свою проверку. Нашего агента воспринимают как неизбежное зло, навязанное сверху. Кроме того, они рассчитывают на какое-то дополнительное финансирование. Вы же знаете, им всегда не хватает денег.
– А на самом деле, как будет проводиться финансирование?
– Часть из их фондов, остальное по нашим А2-стандартам.
Директор отлично знал, А2-стандарт – это практически неограниченные средства, когда может быть задействовано государственное финансовое управление.
– Чертовы скряги, все хотят жар чужими руками загребать, – проворчал директор, постукивая кончиком золотого паркера по столешнице. – Но прикрытие действительно замечательное.
Кому, как не ему, было отлично известно реальное финансовое положение Всемирной организации здравоохранения и те огромные средства, которые крутятся под их патронажем. Ведь это его департамент полтора года назад проводил тайную операцию по оценке их деятельности, результатом которой стали отставки нескольких основных акционеров организации и потеря кресла одним из сенаторов.
– Наш агент уже введен в курс операции?
– Нет, он только прилетел и сразу сюда, ни с кем до этого не общался. Забрали его из лесного хозяйства его отца, где он рассчитывал провести двухмесячный отпуск.
– Его отец – Патрик Маккалан, которого мы в свое время имели в разработке? – проявил осведомленность директор Джон Харрис. – Противный, надо сказать, старикашка. Много нам крови попортил. Ну, да ладно.
– Так точно, он и есть. Правда, сейчас, уже более года, находится безвылазно в своем лесном домике, по координатам…
– Я в курсе, – перебил его Джон и сказал: – Ну что ж, зовите вашего супермена, познакомимся.
Шон вошел в кабинет и огляделся. Большая, около сорока квадратных метров, комната, обставленная в английском стиле прошлого столетия. Дубовая коричневая мебель, монументальный шкаф, громоздившийся в углу, темно-зеленый кожаный диван с такого же цвета креслами и придвинутым к ним журнальным столиком. Посреди комнаты огромный стол с восемью стульями, один из которых занят начальником отдела специальных операций. Во главе, возле широкого окна, за удобным офисным креслом восседал его хозяин, директор национальной секретной службы Джон Харрис, такой же основательный и мощный, как и его кабинет. Увидев вошедшего Шона, встал из-за стола и протянул ему руку.