– Штанько! – громко произнес сержант, – не дрова везешь.
– Да по цим корягам тильки по воздуху можно.
– Потому ты и летишь по воздуху? Товарищ лейтенант, так как же вы сюда попали? – опять спросил сержант.
– Как попал? А просто. По окончании училища с каждым из нас беседовали. Спросили: где желаете служить. Вот я и пожелал.
– Ну-у, я б не согласился, зачем тогда было учиться в морском училище?
– Когда я поступал, не то что техники, но даже и войск-то таких не было! Вот только сейчас они и появились! Это меня сильно интересовало. Я много об этом читал. Космос, Циолковский, первые полеты и, конечно, я мечтал попасть именно в эти войска. В Ракетные войска.
– Вот и попалы, ха-га-га! В таку глухомань попалы, ха-га-га! – Штанько смеялся и слегка подсвистывал, или даже подвизгивал. -Теперь будытэ по ночам глухарив пугаты, да сов.
– Почему? – удивился лейтенант.
– Да потому, что про нас уже поговорку сложили, – сержант настороженно посмотрел на лейтенанта, как бы присматриваясь, говорить или не говорить.
– Ну, что за поговорка? – спросил Соловьев.
– Да так, ничего особенного. Нас тут местные прозвали лесными и ночными братьями. И поговорка у них такая: Кому не спится в ночь глухую? Коту, ракетчику и… – Сержант запнулся, а потом громко выпалил, – Ежу-у.
– Ха-га-га-га! – Кабина наполнилась общим громким хохотом и повизгиванием Штанько.
– Вы, товарищ лейтенант, его не слухайтэ, вин Вам набалакае.
– Ты лучше смотри за дорогой, а то еще не хватало, чтоб мы куда-нибудь свалились, – недовольно проговорил сержант.
Машина прогромыхала по бревенчатому настилу моста через широкую, но очень мелкую речку. Вода в ней переливалась разноцветными струями на перекатах, искрясь в лучах лунного света. Лейтенант Соловьев задумался о своем и непринужденный разговор прервался. Он не спешил его возобновить, вернувшись в свои воспоминания.
За поворотом высоких елей показались шлагбаум с большими знаками «Стоп» и «Въезд запрещен». Алексей сразу понял, что это КПП воинской части.
Штанько лихо подрулил к КПП и, открыв ветровое стекло боковой дверцы кабины, крикнул:
– Курбаши, а ну прыймай гостя.
Из палатки, стоявшей рядом со шлагбаумом, вышел помятый солдат и что-то бубня, направился к машине. Штанько продолжал его донимать.
– Мухтарка, ты раскаж, як ты умудряешься по 30 часив в сутки спать? – продолжал подтрунивать Штанько и заливался звонким смехом.-Ты ж так всэ на свити проспышь. Твоя Ханума узнае про цэ, вона тэбэ ж в твий кышлак нэ пустэ.