– Тащи!!! – крикнул сержанту старлей, ухватив Заборина под левую руку у самого плеча.
Смышлённый сержант ухватил дымящегося капитана под правую и, вместе со старлеем быстро перебирая ногами, поволок Заборина вдоль коридора к выходу из медчасти.
А свежеиспечённый, трёхмесячный солдатик суетился сзади, забегая то с левого, то с правого бока капитанского тела, не понимая, как помочь.
– Ноги возьми!!! – рявкнул на трёхмесячного сержант.
Паренёк обрадовался ясности цели, но едва подхватил он двумя руками правый сапог, как тут же получил левым капитанским сапогом по физиономии! Мгновенно огни – типа сварочных – фонтаном вылетели из его глаза! Наверняка левая нога была у капитана толчковой!
Глаз всё сильнее болел и половина лица быстро опухала. Мелькнула странная мысль: «Всего-то капитан, а как лягается! Будь он полковником, небось, саданул бы, как конь копытом! А будь генералом – был бы я без глаза и с дырой в черепе!». Но правую ногу капитана – не бросил, а от левой – уворачивался.
Дым и гарь заполняли лёгкие. Гудело пламя за спиной. Боязнь нового взрыва гнала их вперёд. Даже капитан перестал лягаться свободной левой ногой и пытался то ли отталкиваться ею от пола вперёд, то ли пробовал встать на неё: правая-то была в руках у трёхмесячного.
Многие думают, что только на войне можно совершить настоящий подвиг. Но трёхмесячный на свобственной физиономии убедился, что абсолютно правы те, кто утверждал: «В жизни всегда есть место подвигу!». И он его свершил: при содействии старлея и сержанта скрутил злодея!
Пусть и не орден, но медаль-то он уж точно заслужил!
По молодости солдатик ещё не знал, что если на каждом шагу искать место для подвига – то никакой морды на это не хватит!
Оказавшись снаружи медчасти, патрульные заломили руки лежащего ничком капитана за спину и сержант защёлкнул наручники. Трёхмесячный отпустил, наконец, капитанский сапог.
Заборина рывком подняли, поставили на ноги и толчками в спину заставили побежать со всеми – скорее, скорее подальше от огня – вдруг снова рванёт!
_______
А в 130 километрах от Базы, над аэродромом, где совершил вынужденную посадку самолёт с Комиссией из Округа, в небе бушевала редкостной силы гроза.
И во много раз сильнее грозы метал на земле молнии паркетный генерал – глава этой Комиссии.
Он-то вызвался лететь за очевидно лёгкой наградой и второй звездой на погоны, а тут сложилось так, что и единственной, такой дорогой ему, лишишься, и штанов с лампасами в придачу!