– Валюш, ты чего? – крикнул Гриша.
Сестра не откликалась, ему пришлось выйти наружу, и он увидел, как Валя улепетывает в обратную сторону, к дороге, приподнимая длинный подол платья. Гриша скинул рюкзак, бросил сумку и побежал за ней.
Догнал сестру быстро, схватил крепкой хваткой и сердито заговорил:
– Нельзя всего бояться! Ты уже решилась, а взяла и сдалась! Валюша, бояться надо людей и их поступков, а не деревьев и могил! Лес зла не причинит, только люди!
– Я так испугалась, я… не знаю, я не могу… – Валя не знала, что сказать, ею завладел животный страх.
– Там как раз тропинка неплохая протоптана. Мы бы по ней прошли, а потом к небольшой полянке вышли. Там бы костер развели, далеко я уже тебя бы не повел, – брат потихоньку развернул сестру к лесу и стал тихонько идти, подталкивая сестру вперед, – я за руку тебя поведу и никуда не отпущу, не бойся и знай, что не так страшен черт, как его малюют.
– Черт! – поражено воскликнула девушка.
– Если на кладбище с нами ничего не случилось, то и тут подавно нам ничего не сделается, – уверял брат.
– Я пойду домой потихоньку, ступай, Гриша, с Богом, – слабо промямлила девушка.
– Иди, раз жизнь твоего ребенка тебе неважна! Иди! – зло воскликнул Гриша, отвернувшись от сестры.
Они стояли, замерев на пару минут, пока Валя не произнесла:
– Гришенька, пошли в эту адскую черноту, я готова. Я не буду больше трусить, прости меня.
– Валюша, и ты меня прости. Я все забываю, что ты моя младшая сестренка, которая далеко от дома никогда не уходила. Но ты доверься мне, мы справимся, – Гриша обнял сестру. – Ну, все, пошли! Адская чернота, говоришь? А по мне, дак просто хорошее укрытие для двух беглецов.
Валя
Мое сердце стучит, как загнанный зверь, а ноги такие ватные, непослушные. Я думаю только о себе, о бедный брат, бедное нерожденное дитя. Как мне вразумить себя, как перестать бояться? Мы уже подходим к этому безбожному проходу. Надо перекреститься, и тогда легче станет. Мы подошли, и я лучше буду смотреть под ноги и креститься что есть мочи. Да, так легче, брат ведет меня за руку, и мое лицо иногда задевают грубые, хлесткие ветки. Ой, посмотрела вперед и чуть не вскрикнула, пока не поняла: это всего лишь рюкзак. По бокам стволы деревьев, такие чуждые мне в темных тонах, и за ними как будто что-то есть, что-то угрожающее. Слышны наше дыхание и треск мелких веточек, когда мы ступаем по ним.