Соня злилась на него и переживала еще больше, ночами плакала в подушку. Он приехал только летом следующего года со своей женой Дашей, и они стали жить в доме Ярослава, за которым присматривала за плату тетя Кольки. Их дружба переросла в любовь, и почему его потянуло к этой Даше, Соня не понимала. Он что-то пережил плохое и так не открылся Соне, хотя у них было общее: он рос без матери, она – без родного отца, у него умерла бабушка, а она так и не знала свою.
У Даши была полная семья и достаточно любящая, но у нее умерла любимая бабушка, и это ее сроднило с Ярославом, который потянулся к ней. Они много гуляли вместе, ходили на морской пляж и купались как беззаботные дети. Через время они поняли, что дружбы им мало. Даша первая поцеловала его и призналась в своих чувствах. Он хотел, чтобы его любили, всегда хотел. И представлял, что она дарит ему свою любовь, да, он может ее принять, наверно, он уже готов. Но отдать без остатка свою любовь к ней, выплеснуть наружу чувства – да, к этому он был не готов. Он боялся, что скупое проявление чувств будет принято ею как равнодушие. Может, она сумеет подождать, когда он будет готов раскрыть перед ней дверь своего сердца.
Она подождала, и Ярослав через месяц сделал ей предложение, он понял, что нужен ей таким, какой он есть. Даша нужна была ему, как сейчас неустанно и банально поют, как кислород, чтобы дышать ей. Конечно, если влюбленные не будут дышать друг другом, так можно и умереть.
Свадьбу они сыграли на морском диком берегу, было мало людей, только самые важные. С утра до вечера они угощали гостей едой на костре, живой музыкой под гитару. Все танцевали, купались и пели вживую. Потом на маленьком теплоходе они неспешно рассекали морскую соленую воду, пока гостей не высадили на берег и не оставили молодоженов наедине для самого важного момента в их жизни, который они должны были ощутить как небывалое счастье.
Морозная снежная зима не остановит похороны, и люди будут долбить и ковырять промерзлую землю, пока не выроют прямоугольную глубокую яму.
Почти все кладбище утонуло в чистом мягком снегу, но памятники и кресты несут свое скорбное знамя и полностью не погружаются в снег.
Ветви деревьев слегка согнулись от снежного, почти ледяного слоя и искрились на солнце серебряными крупинками.