«Делала записи потому, что думалось: годы-то какие хоть и лихие, но интересные! И хотелось, чтобы именно моё восприятие тех событий не булькнуло в Лету19, а осталось и подсказало что-то тем, кто идёт следом. Может, подскажет, а?»
Она – на «Давай, вывози, 110-й!»:
«Великолепнейшая, какая-то советская зарисовка. Столько тепла, сочувствия, оптимизма!»
«Галина, Вы меня несколько смутили, – советская, мол… Но я Вас понимаю: считаете, что в те времена люди были добрее. Увы, мне так не кажется, – доносили на соседей за услышанный анекдот, доносили из-за квартир, которые хотелось получить, если хозяина упекут в лагерь, а лучше – расстреляют. Да и упекали, расстреливали кто?.. разве не советские люди? А, впрочем, Ваше право думать иначе, теперь за это не придут ночью арестовывать».
Она – на «И стали этот нэп разорять»:
«Хорошо читается, можно сказать, замечательно! И тема мне не чужая, – есть воспоминания моей бабушки, как их раскулачили в 1929-м. Но не выставлю на Прозу.ру, – молодым читать не интересно, а Вам напишу. В тех местах, где традиционно стояли избы с редкими кустиками, у моего прадеда был огромный сад, единственный в деревне. И вороха роскошных яблок помнила мама, и чистопородного рысака, птицей летавшего по деревне, когда в праздник отправлялись в гости. Семья была большая и работников никогда не держали, сами всё делали. Но и их раскулачили. Из хорошего дома сделали амбар, сад вырубили, чтоб не мешал подъезжать, а на рысаке стал носиться по деревне вечно пьяный уполномоченный, которым раньше маленьких детей пугали, и вскоре загнал нашего редкого коня. Деда арестовали, а семья… Есть у меня об этом немного («Был у моей мамы отец» и небольшое стихотворение «В гостях»).
«Тезка, ну почему думаете, что не читают молодые? В любом случае мы просто обязаны оставить то, что знаем, что передумали, уповая на то, что найдутся те, кому НАШЕ будет позарез нужно. А о своём предке написали Вы отлично, так что, пожалуйста, пишите, пишите еще!»
Она – на главу из «Ведьмы» – «Научила новая власть праздновать»:
«Как же хорошо пишете! Ни разу с языка того не сбились! Замечательно!».
«Сшивала» свою «Ведьму» из лоскутков маминых воспоминаний, боясь, что «нитки» будут видны, – проглянет «моё». И верьте, захотят, непременно захотят лет эдак через двадцать, тридцать знать и молодые: «Вот какая жизнь была, вот что с нашей жизнью было». (Из Вашего – «В гостях»). И еще: у Василия Розанова