Сравнительные исследования медиасистем
Связь политических режимов и различных политических систем со спецификой конфигурации медиаландшафта (под которым, впрочем, разные исследователи понимают разные вещи) – едва ли не самое популярное из направлений исследований медиа. Тон этим исследованиям задали «классики» американской эмпирической социологии масс-медиа, предлагающие даже вводить специальное название для таких сравнительных исследований. Пол Лазарсфельд обосновал это так: «Существуют определенные возможности сравнения в сфере исследования международных коммуникаций, которые точно откроют новые и потрясающие объекты для исследований» (Lazarsfeld, 1952—53: 483). В связи с этим первая и не самая стройная попытка в данной сфере тоже была предпринята выходцами и «потомками» американской медиасоциологии – в частности, Уилбуром Шраммом. Известная книга «Четыре теории прессы» (Сиберт, Шрамм, Питерсон, 1998) стала, пожалуй, первой работой в сфере сравнения различных медийных режимов, которая, однако, оказалась сильно детерминирована правовыми аспектами (отсылками к общефилософским либертарианской и автократической теориям эпохи Просвещения) и контекстом холодной войны. В сущности, четыре получившиеся теории прессы (либертарианская, авторитарная, теория социальной ответственности и советская коммунистическая), разумеется, в основе своего разделения имели различия между политическими режимами. Поэтому связь между конфигурацией политических институтов и моделью медиа, которая понималась учеными в первую очередь как модальность ограничения деятельности журналистов, стала на долгие годы мейнстримом в данных исследованиях.
Разделение по политическим режимам надолго задало тон в международных сравнительных исследованиях журналистики, которые часто апеллировали как к общему месту к «либеральной» модели журналистики (которая, как правило, отождествлялась с рыночной), либо к «коммунистическо-авторитарной». Собственно, международные индексы так и стали маркировать медиасистемы в контексте бинарной модели, разделяя на «свободные» и «несвободные» (не очень, впрочем, объясняя, что подразумевается под тем или под другим). Если бы мы сегодня применяли эти нормативные классификации к исследованию различных режимов реакции на «инфодемию», мы, вероятно, обнаружили бы полное расхождение внутри даже самых что ни на есть либеральных моделей.