А вскоре Матушка Тундрица и детские голоса различать стала. Пообжились взрослые, стали ребятишек привозить, а кто – то уже и на месте детками обзавёлся.
Весело стало Тундрице. Бегают они по невысокой растительности, в игры играются. Смех, словно колокольчики, по тундре рассыпается. Любила их Матушка, оберегала от хищной птицы да зверя недоброго.
А к одной девчушке прикипело сердце Тундрицы особенно. Всё больше в стороне она стояла, да за порядком следила по справедливости. И слушались её остальные. И имя у неё было уж очень для неё подходящее – Мирослава.
В друзьях у неё всё больше мальчишки были. Девчонкам не до серьёзности, да и недолюбливали они Мирославу. Та не любила с ними шушукаться. С мальчишками общалась, а их тайны им никогда не разбалтывала. И внешностью любимица Тундрицы была не ординарной – хрупкое мальчишеское телосложение с огненномедной шевелюрой на голове, которая обычно была аккуратно заплетена в косу ниже пояса.
С мальчишками Мирослава была везде и повсюду. То они лазали по отвесным стенам сопок. То убегали далеко в тундру за грибами и ягодами. А зимой она часто сражалась в хоккей в одной из команд или вместе рыли огромные пещеры – ходы в утрамбованном снегу. Его заметало за дом, в котором они жили и сугроб достигал в высоту двух метров и площадью квадратов пятнадцать. Не редко слышала она в сторону мальчиков: «Мальчишки не плачут, они огорчаются». Вот и сама была эдаким «стойким оловянным солдатиком». А девчонки дразнили – «холодное сердце».
Но на самом деле Тундрица видела любящие отношения Мирославы к родным – маме и папе, которые много работали и ей их очень не хватало. И сестрёнке, которая была младше её. А ещё у них было много родственников, которых они навещали, когда путешествовали. И к ним Мирослава проявляла нежность и добродушие. Только проявлялись все эти качества не в словах любви, обнимашках и лабызаниях… Она этого не умела. Просто, находясь рядом, с ней можно было о чём угодно поговорить или даже поделиться сокровенным, будучи уверенным, что об этом больше никто не узнает. Рядом с ней становилось легко и спокойно. От неё исходила незримая энергия тепла и любви.
Но, не смотря на всё это, в своих мыслях о девочке Тундрица называла её «безпризорыш». В плане развития души и самореализации.