Серёжка Воронцов из параллельного класса дёргал её за косы и грубо задирался на переменках. Другие пытались выяснить с ним отношения, но парень был не робкий и крепкий. Однажды после уроков пацаны заманили его за школьный сарай, куда раз в четверть сносили собранную макулатуру. Претензии выдвинули весомые. Оценив обстановку и прикинув – с такой оравой «в рукопашную» не справиться, он вдруг громко кинул: «Под девчачью дудку пляшете? С девчонкой дружить захотели? Подкаблучники!» И хотя никто не понял значение этого слова, оно подействовало.
– Ладно, Серый, извини, мы ж понимаем.
– Но ты больше её за косы…
– Да, не надо, не хорошо это…
Ребята молчаливо расступились. Воронцов понял – этот «бой» он выиграл. Выйдя из круга, неторопливо обвёл всех тяжёлым взглядом, сплюнув сквозь зубы:
– Будет за что, не только за косы дёрну!
На следующий день Аня пришла в школу в сопровождении Воронцова, покорно нёсшего её портфель.
Коля ревновал! Не к ребятам. Было обидно: он первый заметил её уникальность, её красоту, к которой вначале все отнеслись, как к нечто обыденному. Но с другими она общается, с кем-то может даже подраться, а его элементарно игнорирует! Это задевало, заставляло мучиться и ревновать – не к кому-то, а к тому, что он для неё пустое место!
Оказалось, Аня проживала как раз в том доме. Узнал случайно: проходя, как обычно, мимо своего «ориентира», увидел её, выходящую из подъезда. Одну. Коля готов был броситься, предложить свою помощь, но девочка и глазом не повела в сторону одноклассника, гордо направившись к школе.
Так продолжалось почти год.
Учиться Коля хуже не стал. И в хоровую студию при Дворце пионеров ходил исправно. Петь он любил, хотя многие ребята во дворе называли это девчачьим занятием, на что Коля не обращал внимания: когда он пел – представлял в зале Аню, слушающую, как он красиво поёт, как им восхищаются другие девочки, как хвалят педагоги, убеждая маму всерьёз подумать о музыкальной карьере сына.
Иногда Коля начинал говорить с предметом своего обожания вслух, правда, при этом самого «предмета» рядом не наблюдалось. Но он упрямо доказывал призрачному собеседнику: им надо дружить, ведь именно он первый разглядел её красоту, только он может её понять, оценить по достоинству, поэтому надо вместе ходить в кино, в театр.