– Мать Рады умерла от туберкулеза. Это абсолютно точная информация, – горько вздохнула директор. – Очевидно, что девочка совершенно не помнила ее. И стоило появиться какой-то женщине, которая принесла ей конфеты, как она подумала, что это ее мама… Ужасная история… Совершенно ясно, что девочку выкрали ее родственники для того, чтобы снова отправить воровать. Я звоню в милицию.
С этими словами Ветрова подняла телефонную трубку.
– Добрый день, – решительно открыв дверь, Григорий Бершадов вошел в кабинет директора детского дома, – это я вам звонил.
– Да, конечно, – Галина Петровна поднялась из-за стола, – вы начальник Особого отдела…
– Первое управление НКВД, – закрыв дверь, Бершадов неторопливо пересек кабинет и опустился на стул напротив стола директора. Несмотря на свое железное самообладание, Ветрова была явно взволнована, и у нее никак не получалось это скрыть. Не каждый день сотрудник столь секретного управления НКВД пересекал порог этого кабинета.
– Как я понимаю, пропавшую девочку все еще не нашли, – сказал Бершадов. – Сколько дней уже прошло?
– Два дня, – голос Галины Петровны упал.
– Вы в курсе того, что в таборе, где жили родственники девочки, был произведен обыск?
– Мне говорили. – Ветрова откашлялась, – но подробностей я не знаю.
– Внутренние войска НКВД обыскали табор сверху донизу, – сказал Бершадов, – допросили всех ее родственников. Никаких следов. Более того, среди ее родственников не было женщины, подходящей под описание, что вам дали.
– Ужасно, – голос Галины Петровны дрогнул.
– Ужасно, – кивнул Бершадов. – Нам остается лишь надеяться, что она жива, – вздохнул он.
– Постойте, почему вы говорите такие ужасные вещи?! – всплеснула руками она.
– Скажите, вы знаете этого человека? – Бершадов, не отвечая, достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и протянул Ветровой. Та принялась внимательно разглядывать снимок.
– Лицо определенно знакомое… Я уже где-то видела этого человека… Но я не могу вспомнить где… – задумчиво произнесла она.
– Это Василий Ермак, отец пропавшей девочки, – ответил Бершадов, пряча фотографию. – Вор-рецидивист. Он сбежал из тюрьмы. И у нас есть подозрение, что именно он организовал похищение своего ребенка.
– Какой ужас… – охнула Галина Петровна.
– Будьте начеку: он может появиться здесь. Но я надеюсь, что до этого не дойдет. И еще одо. Я узнал, что было в стеклянной баночке.