Тут на пороге появилась моя новая менторша. Она оглядела мой наряд и одобрительно кивнула. Потом сказала:
– Идемте, доминика Норма. Вас ждут.
И она на «вы»! Боги мои!
Приноравливаясь к широкому шагу моей менторши, я зашагала торопливо и несолидно. Но вот мы подошли к дверям парадных покоев.
– Секунду, доминика. Сосчитайте от уно до децимо.
И менторша глубоко вздохнула.
Разумеется, я подчинилась. С последним числом, прошептанным под нос, в сердце вошло спокойствие и уверенность. Пусть мне всего три года, но я – рода Азиттизи, а наш род никогда ничего не боялся.
Я взглянула на менторшу и кивнула. Она распахнула двери покоев и провозгласила:
– Ее светлость доминика Норма, урожденная Азиттизи, урожденная Пьетро-делла-Чьяве, владычица Кастелло-дель-Чьяве, островов Малого Полукруга, земель Икономии, Сферополиса и Ондулато Фиори.
Это всё я? Ого-го!
Так. Теперь надо вспомнить, кто кому должен первым представляться. Я – хозяйка, они – гости, значит, представляются сперва они. Но я еще ребенок, тогда… О, боги!
Однако гости, будучи, видимо, людьми политесными, встали с кресел и изящно поклонились мне. Я стояла и рассматривала их, они – меня, похоже, не ожидали, что в качестве хозяйки их встретит такая zanzara[1]. Но вот дама растянула пухлые губы в неискренней улыбке и, качнув геннином, поклонилась (золотая блохоловка, висевшая на цепочке у пояса ее платья, нежно дзенькнула) и медоточиво произнесла:
– Благословеннейшая доминика, простите, что нарушили ваш покой своим внезапным посещением. Но тому есть причины. Однако позвольте представиться: я – контесса Альбина дель Джованьоли. А эти почтенные господа, мои спутники, конт Децимус, кавальеро Публий и комбатант Секвирий Секст, они сопровождают меня в этой поездке, суть коей будет вам незамедлительно изложена.
– Мольто бене, – сказала я. – Прошу вас садиться.
Сама я прошла к креслу, которое было больше меня почти вдвое, и кое-как уселась, стараясь держать надменный вид и высокородную спесь.
– Не угодно ли вам освежиться вином? – спросила я после некоторой паузы. – Ваш путь, вероятно, был долог и утомителен…
– Грацие, доминика, мольто грацие, – снова лживая улыбка контессы, похожая на лезвие. – Однако, если позволите, мы воздержимся от питья и еды, поскольку держим пост.
– А, да, разумеется, – кивнула я. Какой еще пост в это время? Сейчас варят сыры и давят виноградные гроздья, коптят колбасы и маленькие, острые и безумно вкусные