Наша слежка за старинным балконом не дала никаких результатов, хотя однажды мы дежурили почти сутки. Туда никогда никто не выходил, при этом гора хлама только росла. Там появилось искусственное майское дерево, атласные ленты, фарфоровая кукла и куча тряпья. Словно кто-то избавлялся от всего старого в доме. Казалось, балкон скоро рухнет под тяжестью своих сокровищ. Мы мечтали однажды найти хозяина и дать ему знать, что мы не против всё это забрать, если ему не нужно.
Шмуэль был тихим и нелюдимым; мне кажется, что у него не было других друзей, хотя, наверное, он с кем-то общался. Мы перестукивались по батарее, когда просыпались и засыпали, чем постоянно злили соседей. Мы знали все тайные уголки, все волшебные места квартала. То и дело он или рассеянно брал меня за руку, или поддерживал, когда я лезла на вишню, или ещё зачем-то прикасался ко мне, и моё сердце бешено колотилось, я чувствовала его во всём теле, даже в ногах и руках. Я боялась, что он заметит, и одновременно мечтала об этом. Он всё ещё был единственным, кого не затронула сила этого волшебства. Все остальные знали.
Нас перестали звать в общие игры и на общие вылазки. Вокруг нас постепенно образовался вакуум. Наши мамы смеялись, что мы как два диких неразлучных зверька. Мы провели два или три года в блаженном неведении об уготованном нам будущем. Я даже точно не помню, когда он уехал…
* * *
Это случилось на школьном вечере в честь начала учебного года. И я, конечно, была уверена, что Шмуэль пошёл туда ради моей сестры. Я точно знала, что он не любит танцы. И когда он небрежно спросил, собираюсь ли я туда, мной овладело беспокойство.
Я сказала, что да, конечно, собираюсь, но разве и он пойдёт?
– Мне надо будет кое-что тебе рассказать, – ответил Шмулик.
– Что? Расскажи сейчас.
– Нет, сейчас я не могу. Я должен рассказать это в последний вечер.
– Как это «последний»?
– Вот узнаешь.
Днём ко мне зашла подруга. Мы собирались накрутить волосы и накрасить глаза блёстками-тенями. Она была так увлечена своим парнем, что даже не слушала, когда я рассказала о том, что Шмуэль сегодня был каким-то странным.
– Он вообще странный.
– Ничего подобного!
– Ой, ты всегда его защищаешь. Знаешь, Игорь сказал, что, может быть, мы когда-нибудь поженимся. Ты представляешь? Нет, представляешь?