– Говори! – велела Тарготао.
– Мушей ждут завтра. Их будет четверо.
– Мало! – нахмурилась Тарготао.
– Так сказала гонец. У нее не было причины скрывать правду.
– Хорошо! – кивнула Тарготао. Четверо – это плохо, но лучше, чем ничего. – А конвойная ала?
– Запаздывает, – ухмыльнулась Шпако. – В бурге[1] тревожатся. Гонца как раз выслали, чтобы поторопить.
Тарготао едва сдержала крик радости. Получилось! Сотня, направленная навстречу рома, сумела тех задержать. Наверняка ала, завидев противника, вместо того, чтобы ударить сходу, спешилась и загородилась щитами. Трусливые рома всегда так делают – берегут воинов. Лишь выждав, когда у противника кончатся стрелы, садятся в седла. Только сармы к тому времени уже далеко. Преследовать их – зря тратить время. Каждое нападение степняков отбирает у рома полдня пути. Пока вернутся разведчики, высланные проверить, далеко ли ушел противник, пока ала выстроится в походную колонну…
– Держи! – Тарготао швырнула Шпако мягкий, пахнущий конским потом кус мяса. – Заслужила!
Та схватила и, жадно урча, набросилась на еду. «И в самом деле собака[2]!» – подумала Тарготао, встала и направилась к шатру. Вскоре оттуда полетели быстроногие посыльные. Сотницы прискакали быстро. О перехваченном гонце они знали и ждали вызова.
– Завтра на рассвете! – объявила Тарготао. – Начнем затемно. Часовые будут дремать.
Сотницы обрадованно загомонили. Долгое ожидание утомило орду. Кони съели траву на полдня пути от стоянки, торока с овсом опустели. А в бурге зерна много – рома запасливы.
– Снимаемся! – велела Тарготао. – Нельзя опоздать. Идти тихо, копыта коней обернуть шкурами. Тем, кто насторожит часовых, сломают спину. Остановимся в пяти полетах стрелы от стен, дальше – пешком…
* * *
Стражница мотнула головой, отгоняя сон, и прислушалась. Ей показалось, или вправду раздался странный свист? Кому здесь быть? Сармы не подступают к крепости затемно: топот коней по ночам слышен издалека. Они подлетают днем, засыпают стены стрелами, после чего сразу отскакивают. Иначе скорпионы, установленные в башнях, начинают метать дротики, пробивающие даже железный доспех, к скорпионам подключаются онагры, бросающие через стены тяжелые камни. Те проделывают в рядах сарм целые бреши. Воя от бессилия, кочевники отступают. А если в стенах бурга квартирует ала, та немедленно вылетает через ворота и врубается в ряды степняков, сея смерть жалами дротиков и клинками остро отточенных спат.