– И шлем на голове, – вздохнула Виталия. – Сарм оказалось много, мы отступали. Более тяжелых не успевали перевязывать.
– Понятно! – кивнул он. – У вас есть пластические врачи?
– Кто? – удивилась она.
– Лекари, исправляющие дефекты лица.
– Нет! – сказала Виталия.
– Жаль! – вздохнул он. – Работы всего ничего.
В груди Виталии кольнуло.
– Ты…Можешь?
Он помедлил и кивнул.
– Делай!
– У меня нет инструментов!
– А что нужно?
– Скальпель! – стал перечислять Игрр. – Это нож с маленьким лезвием. Иголки, чтобы зашивать раны, нитки, бинты. Про обезболивающее промолчу – вина выпьешь. Пожалуй, все.
Виталия подумала, подошла к оседланной лошади и порылась в колчане. Достав стрелу, срезала кинжалом древко на ладонь от листовидного наконечника.
– Скальпель! – сказала, вручая обрезок Игрру.
Тот попробовал пальцем кромку и кивнул.
– Нитки и иголки найдем.
– Вита! – сказал он. – Будет больно.
Она хмыкнула.
– Могут быть осложнения, тогда шрам станет еще безобразней.
Она хмыкнула во второй раз.
– Ладно! – сдался он. – Если что, так без претензий. Я не пластический хирург…
– Возвращаемся к озеру! – крикнула Виталия турме. – Двигаться дальше поздно.
Игорь, пластический хирург. Обиженный в лучших чувствах
Любопытных я прогнал. Уложив Виталию на доски, закрыл салфетками ее глаза, оставив лишь операционное поле. Салфетки мы сделали из кусков ткани, которые прокипятили и высушили. Импровизированный скальпель прошел аналогичную стерилизацию. Предварительно наконечник поправили до бритвенной остроты. Рот мой скрывала повязка, руки вымыты мылом. Пора…
Я ругал себя за длинный язык. Зачем напросился? Какой из меня пластический хирург? Но сделать операцию хотелось. Девчонка комплексовала из-за глаза – это бросалась в глаза. Она хорошая, Вита, хоть и строит из себя начальницу. Я вздохнул и сделал первый надрез…
Операция прошла на удивление быстро. Вита вела себя молодцом: лежала смирно и только зубами поскрипывала. Я хотел сунуть ей в рот деревяшку, но она отказалась. Даже когда срезал багровый рубец, образовавшийся от давней раны, она не дернулась. Я наложил последний шов и стал бинтовать голову.
– Погоди! – остановила Виталия.
Подбежавшая декурион поднесла ей бронзовое зеркало. Виталия, сняв бинт, некоторое время рассматривала свое лицо. Кровь, струйкой наплывала на бровь.