. Именно в этой среде рождаются новые идеи, в частности идея уравнения одинаково могущественных людей – демократии, если так можно выразиться, для
всех аристократов
[145]. Поскольку принцип родовитости (происхождения) менее всего подходил для такого объединения, оптимальным мог быть учет состоятельности, например размер земельных участков или их урожайность. На этом фоне и появляется новая в политической жизни архаических Афин фигура –
простат демоса (
prostates tou demou).
Появление простатов можно отнести к VI в. до н. э. Согласно Аристотелю, едва ли не все политические деятели архаического периода, начиная с Солона и заканчивая Клисфеном, были простатами демоса (e.g. Arist. Ath. Pol. 28. 2)[146]. Заметим, впрочем, что данный термин более привычен для авторов V–IV вв. до н. э. Возможно, тогда это было обычным обозначением политического лидера. Но начиная с Фукидида, считает П. Родс, термин «простат демоса» стал использоваться преимущественно для обозначения лидера демократической группировки[147]. Во времена Геродота, считает он, еще не было серьезного социального расслоения, каковое стало повсеместно наблюдаться в период Пелопоннесской войны[148].
Однако термин «простат» используется и Геродотом. Мы имеем в виду споры о наилучшем политическом устройстве Персидской державы (Herod. III. 80–82). Характеризуя пороки демократического устройства, персидский царь Дарий говорит буквально следующее: «При демократии пороки опять-таки неизбежны, а лишь только низость и подлость проникают в общественные дела, то это не приводит к вражде среди подлых людей, а, напротив, [между ними] возникают крепкие дружеские связи. Ведь эти вредители общества обычно действуют заодно, [устраивая заговоры]. Так идет дело, пока какой-нибудь народный вождь (προστάς τις τοῦ δήμου) не покончит с ними. За это такого человека народ уважает, и затем этот прославленный [вождь] быстро становится единодержавным властителем» (Herod. III. 82). Простат здесь – явно демократический лидер.
То же значение термин «простат» имеет и в «Афинской политии», хотя реалии IV в. до н. э., для которого характерно обострение социальных антагонизмов, не могли не оставить свой след на социологии Аристотеля. Простаты демоса для него – прежде всего лидеры низших классов. Им противостояли аристократические лидеры (