Стоило им подняться на борт, как те трое воинов дружно скривили
лица и направились к этому толстяку. Не знаю, о чём они говорили,
но уже через пять минут довольный толстяк подошёл к нашей
толпе.
-Приветствую вас на нашей земле! - поросячьим голосом начал
толстяк, улыбаясь так, что и без того жирные щёки казались ещё
более жирными. -Вас выбрали, чтобы вы помогли исполнить Великую
Миссию, которая позволит нам возвыситься над всем миром!
-Да кто ты такой, жирдяй?! - крикнул один из деревенских
подростков-раздолбаев. В следующий миг он падает на землю от удара
кнутом жирдяя, схватившись за лицо. -Глаз! Мой глаз! - между его
пальцев потекла кровь.
-Молчать, ничтожества! - с перекосившимся лицом крикнул толстяк.
А затем подошёл к валяющемуся парню и начал его пинать ногами. -Вы
нужны, чтобы вернуть Господина! Если понадобится, я вас всех
самолично замучаю, чтоб работали лучше. Тут ваши жизни не стоят
ничего! Вы просто насекомые под моими ногами! - каждое слово он
сопровождал мощным пинком. Жирдяй даже не остановился, когда парень
явно потерял сознание и не смог больше защищаться. После последнего
удара по голове парня, этот монстр повернулся к испуганной толпе.
-Сейчас пройдёте проверку. Так что встали в линию, ничтожества! -
визгливо крикнул он и ударил по телу пацана своим кнутом. Притом
попадание вышло настолько удачное, что блестящий, возможно
металлический, наконечник прошёл по горлу, перерезая его. Очень
быстро под подростком стала разрастаться алая лужа. От подобного
этот кусок сала сперва удивлённо воскликнул, видать сам не ожидал,
а потом заливисто засмеялся и уставился на боящихся людей.
Чудовище! -Живо, иначе последуете следом! - крикнул он, видя
недвижущуюся толпу.
Вот после этого началось движение. Да такое, что боюсь, нас так
скорее раздавят. Потянув за цепи остальных, я постарался оттеснить
их к краю толпы, одновременно с этим пытался не попасть в давку.
Каждый не хотел становиться ближе к этому толстяку, некоторые
просто толкали к нему ближайших с собой людей. И он с улыбкой бил
по таким «добровольцам» своим кнутом, оставляя немаленькие такие
раны на их телах. А те, кто нас сюда доставили, либо заливисто
смеялись от этих действий, либо зевали со скучающим видом, словно
подобное они видят по десять раз на дню. И так продолжалось до тех
пор, пока не образовалось хоть какое-то подобие шеренги. Я с
ребятами оказались в самом конце, причём самой последней по общему
молчаливому согласию оказалась именно Сорано, а я впереди.