– Бюро уже назначило мне адвоката.
– Речь не о вашей защите, а о расследовании.
Одесса не сразу сообразила, к чему он клонит.
– Событий той ночи? Нет, я туда не полезу. Не могу.
– Придется, если хотите выяснить, что действительно произошло. И я знаю, кто вам поможет.
– Спасибо, агент Соломон. – Одесса старалась говорить вежливо, но вместе с тем настойчиво. – Но пусть Бюро делает свою работу, а я займусь своей. Кстати, мне пора… – Она попятилась к двери, горя желанием поскорее унести ноги.
– Напишите письмо, вкратце изложите ситуацию и попросите о помощи. Пишите на бумаге. Просто, без прикрас. Обозначьте суть проблемы. Лаконично. Без утайки. Попросите помочь. Листок согните пополам, точно посередине, и положите в обычный конверт шесть на девять дюймов. Формата А5. В строке «Адресат» укажите – диктую: «Хьюго Блэквуду, эсквайру. 13>1/>2 Стоун-стрит. Район Уолл-стрит». Знаете?
Одесса выждала, когда старик закончит, и помотала головой.
– Одна из старейших улиц Манхэттена. Слушайте, агент. Слушайте и запоминайте. Между зданиями в стену вмурован черный почтовый ящик. Без номера и опознавательных знаков. Человек несведущий в жизни не найдет. Незаметный – точнее, забытый. Опустите в него конверт – лично. Такой своеобразный акт смирения, покаяния. Бросьте письмо в прорезь и уходите. Он сам вас найдет.
Старательно изображая задумчивость, Одесса кивнула. Сердце разрывалось от жалости и сострадания к старику, утратившему разум в результате инсульта. Теперь понятно… почему ничего не понятно.
– Повторите, какой адрес? – участливо спросила она.
– 13>1/>2 Стоун-стрит.
– Ага. – Одесса прикинулась, будто запоминает.
– Вы выполните мою просьбу? В точности как я сказал?
– Обязательно, – заверила Одесса. – Спасибо вам огромное. А как мне…
– Если просьба искренняя, если все обстоит так, как я думаю, он непременно появится.
Соломон не сводил с нее глаз. Одесса надеялась обвести старика вокруг пальца, но под его ненавязчиво-пристальным взглядом ей вдруг стало совестно. Отставной агент отвернулся и уставился сквозь грязное стекло верхнего этажа на серое небо.
– Вам сейчас нелегко, – заговорил он. – Пытка вставать по утрам, чистить зубы. Всякий раз, глядя на себя в зеркало, вы вспоминаете тот выстрел и мечтаете все исправить.
Одесса завороженно наблюдала за его профилем. Старик рассуждал на удивление здраво и, казалось, видел ее насквозь.