Он не увидел и не почуял, нет. Услышал. Почти неуловимые
всплески, один за другим, становящиеся все ближе. Силуэты мелькнули
немного позже, четыре штуки, стремительные и смазанные. Сам
Освальд, скорее всего, промазал. Но он же был не один.
Свистнуло, сливая вместе три быстрых и длинных смерти.
Наконечники Айна подпиливала, как и он сам. Сейчас изуверство
пригодилось, став как нельзя больше необходимым.
Троицу длинных существ, с короткой и блестящей черной
шерстью, смахивающих на собак очень отдаленно, остановило сразу же.
Вкручиваясь в плоть и брызгая острыми осколками, наконечники
превратили их потроха в месиво, заставив тех сбить друг друга и
оставив подвывать в стремительно краснеющей воде.
Освальду выстрелы тиллвег подарили миг, когда четвертая
гончая, похожая на волкодава, волкодава, густо поросшего
свалявшейся шерстяной броней, попыталась перепрыгнуть товарищей.
Арбалет мягко щелкнул тетивой, болт попал псу в грудь, заметно
скользнув по нечесаному панцирю, но зацепил лапу, прижимая к воде.
Ждать, пока огромный зверь очухается, охотник не стал. Взвел
тетиву, дернув рычаг и нажал на скобу под ложем, засадив вторую
стрелу в голову. Зверь, не рыкнув, добавил красного в желто-мутный
поток и замер.
Кусты дернулись, пропуская внутрь дротик, длиной в полтора
локтя и с почти алым древком. Освальд ушел в сторону, в другую, не
веря, что Амра успели так быстро. Следующее метательное копьецо,
такое же ярко красное, чуть не воткнулось ему в ногу, доказывая
обратное.
Откуда прилетело – Освальд заметил. И ждать не стал,
выпустил болт в дрогнувшие листья, растущие из-за рассеивающегося
тумана. Там завыли и тут-то все началось.
Народ Амра шел в бой яростно, воя волчьими голосами, но не
безрассудно. Железо на себе – смешно? Освальду стало не до смеха. У
преследователей оказались даже щиты, пусть небольшие, почти
кулачные и кожаные, но щиты. Кожаные нагрудники, с темными
выпуклыми бляшками, шлема из кожи и звериных черепов. Длинные копья
с листами-наконечниками, палицы, топоры. И их оказалось
десятеро.
Оставшиеся три стрелы арбалета
он выпустил по первым, точно убрав двух и не будучи уверенным в
последнем выстреле. Еще двое свалились в ручей, мелькнув выросшими
из шей стрелами тиллвег. Парочка, ревущий медведем великан и
невысокий крепыш, решили заняться Айной. А вот Освальду выпали
трое, блестящие глазами на лицах, темных от татуировки. Два копья и
палица, утыканная костяными острыми шипами.