В очередной раз помянув знаменитую
кавказскую пословицу «Семь раз отмерь, один раз отрежь», я плюнул
на и так находящийся на нижней отметке собственный имидж, взялся за
изготовление своего первого в этом мире, но жизненно мне
необходимого, примитивного инструмента.
Набрав различных камней, я выбрал
один из них, отдав предпочтение самому большому. Размахнувшись и
старательно целясь в край камня, я постарался отколоть внушительный
кусок от него. Увы, но задатки скульптора во мне либо
отсутствовали, либо спали очень и очень глубоко. Мои первые десять
попыток провалились с треском - откалывающиеся куски не устраивали
меня как по форме, так собственно и размеру.
- Опыт сын ошибок трудных… -
продекламировал я единственную строчку из стихотворения Александр
Сергеевича, которую если честно, я только и помнил. Немного
приноровившись мне все же удалось отколоть приличный кусок в виде
пластины кремния, толщиной в пару сантиметров и размером с две моих
ладони.
- Теперь не торопись Лик. –
напутствовал я сам себя.
Сев на плоский камень и зажал
получившуюся заготовку между ног, так чтобы ее тупой конец упирался
в камень. Теперь вооружившись двумя заранее отобранными камнями,
имеющими небольшой размер, но при этом один имел острый скол,
напоминая долото, а второй был просто удобной заменой молотку.
Аккуратно обстукивая заготовку я постепенно откалывал небольшие
чешуйки от нее. Работа была кропотливой и даже нудной, но я не
заметил как увлекся.
Когда последняя чешуйка отлетела от
заготовки, я устало распрямил затекшую спину и улыбаясь повертел в
руках навершие своего будущего каменного топора. По сути оно
представляло из себя обработанную кремневую пластину в виде
трапеции, толщиной буквально в три сантиметра. Со стороны большего
основания кремниевой пластины, аккуратно сбив часть сделал режущую
кромку, а с противоположной стороны, наоборот оставил затупленную
часть.
Приноровившись и потратив в общей
сложности не менее часа, я по аналогичной схеме сделал еще парочку
заготовок, вот только теперь для моих будущих ножей. Результатом
кропотливого труда стали две плоские и длинные, сантиметров по
двадцать-двадцать пять, грубо обработанные пластины кремния. При
ширине примерно в один сантиметр их толщина по центру составляла не
более половины моего мизинца, постепенно утончаясь к кромкам
заготовки и тем самым создавая так необходимую мне режущую
поверхность.