Пока все пытались понять, что он имел в виду, Эллифлор, совсем некуртуазно взвизгнув, заключила брата в объятия. Флориан побледнел и зашатался, а в следующий миг сжал её хрупкие плечи крепко-крепко. Элмерику показалось, что суровый чародей сейчас заплачет. Ну точно. По его щеке, оставляя влажную дорожку, скатилась слеза.
А бард наконец-то понял: ему не померещилось. Фиахна каким-то непостижимым способом действительно вернул Эллифлор к жизни. И та, едва оторвавшись от любимого брата (но так и не выпустив его ладонь из пальцев), принялась таскать со стола всё подряд: хлеб, мясо, соленья, печенье, булочки с начинкой…
Флориан ходил за ней как привязанный. Его распирало от невысказанных слов, но говорить он по-прежнему не мог – лишь вздыхал и виновато улыбался. А Элмерик понял, что никогда прежде не видел такого счастливого выражения на его лице.
Довольный и раскрасневшийся Фиахна вернулся на свой каменный трон и, осушив до дна кубок, потребовал ещё вина.
По правую руку от отца сидел Шон. Сегодня на нём не было привычной маски, и даже в неровном свете свечей было видно, как сильно они с отцом похожи.
Розмари и Джеримэйн уже видели истинное лицо рыцаря Сентября, когда отмечали Йоль и Имболк, а вот Келликейт полюбоваться не довелось – помнится, оба праздника она провела в королевском замке.
– Эй, не надо так таращиться! – Джерри склонился к ней. – Не то глаза вывалятся.
Вместо ответа Келликейт ткнула его кулаком в бок.
– А что же больше никто не танцует? – снова вскинулся Фиахна. – Или музыка нехороша?
Эллифлор одарила эльфа очаровательной улыбкой и потащила брата танцевать. Тот даже не упирался.
Фиахна радостно кивнул им и обвёл цепким взглядом оставшихся. Элмерику стало не по себе – он попытался спрятаться за спиной у Мартина.
– Ты и ты. – Эльф указал на Келликейт и мастера Патрика. – Вы победили в состязании на самую мрачную мину за этим столом. Теперь идите и пляшите джигу!
Келликейт даже ухом не повела, сделав вид, что сказанное к ней не относится. А мастер Патрик рассмеялся сухим старческим смехом:
– Я бы пошёл. Мартин не даст соврать: в молодости я так отплясывал – дай боги каждому! Но больше этому не бывать. Нога…
– А что нога? – удивился Фиахна, склонив голову набок.
– Сломана.
– Но уже ведь срослась.
Настойчивость эльфа заставила Элмерика побледнеть и сжать кулаки. Краем глаза он заметил, как подобрался, будто бы для прыжка, Мартин, а Джерри начал привставать. Мастер Патрик был самым суровым из наставников. Бард даже Каллахана боялся меньше. Но часто бывает так, что именно строгим учителям достаётся любовь учеников. Не сразу, конечно. Сперва их ненавидят за язвительность и извечные придирки, а потом вдруг оказывается, что вредный старикан уже прочно занял место в твоём сердце, и ты готов вступиться за него, даже если для этого придётся потягаться с могущественным эльфом.