– Не выдумывай, – фыркнул Мартин. – Ты знаешь их все.
– Значит, память уже не та. – Улыбаясь, Дэррек широко развёл руками. – Старый стал: чешуя уже не такая блестящая, хвост облезает, голова подводит.
Дракон, конечно, прибеднялся. Элмерик прекрасно помнил, как выглядел этот смешной толстячок в истинной форме, и готов был поклясться, что тот находится в самом расцвете сил. Драконы ведь живут долго – даже дольше эльфов.
– Я одного не понимаю-то. – Розмари поплотнее закуталась в шаль, хотя сидела у самого камина; голос её звучал хрипло – похоже было, что девушка всё-таки простудилась, ночуя одна в холодной комнате. – Вот есть зимний-то король – Браннан – и летний-то король – Каллахан. Есть летняя королева – Медб – а где же зимняя-то? Должна же быть ещё и зимняя-то королева?
Дэррек вмиг перестал улыбаться и посуровел. Он с опаской глянул на Каллахана, но тот и бровью не повёл, обсуждая что-то с Шоном. Может, и впрямь не услышал вопроса.
И тогда старый дракон, понизив голос, зашептал:
– Да есть она. Только давно её тут не видели.
Розмари хотела сказать что-то ещё, но осеклась, увидев, как Дэррек хмурит седые брови. Беззвучно, одними губами он произнёс «потом расскажу», и девушка кивнула.
В этот момент Шон кашлянул и, придвинувшись ближе, хлопнул Дэррека по плечу:
– Так как там? У Медб всё ещё одиннадцать рыцарей? Двенадцатый не появился?
– Не появился. Она всё ещё ждёт тебя или Мартина. Сказала, можно даже обоих сразу. Привет вам передавала. Велела всех поцеловать, только я, с вашего позволения, всё же не буду этого делать.
Элмерик не верил своим ушам: Рыцарь Сентября обычно избегал этого разговора – как раз после того, как прослужил королеве Медб добрую сотню лет. А тут вдруг сам начал! Явно ведь, чтобы сменить тему. Что же такого натворила эта королева Зимы, что даже разговоры о Медб – и те лучше?..
Ответ на этот вопрос ему удалось узнать только весной, потому что наутро Дэррек опять улетел в эльфийские леса.
Метель в тот же день прекратилась. А ещё через неделю всё-таки открылась большая йольская ярмарка, и Элмерику стало не до зимней королевы.