Пока я говорил, Рискин не проронил ни слова. Он делал заметки, время от времени чесал ухо, но не перебивал.
– Это очень замысловатая история, – заметил он, убедившись, что мне больше нечего ему рассказать. – А теперь расслабься, дружище. Тебе не о чем беспокоиться. Может, тебе лучше вздремнуть. Ты выглядишь усталым, как и я. Меня часто мучает усталость, но шеф никогда не дает мне поспать. – Он встал. – Что ж, до свидания. Зайду через день или два. Если еще что-нибудь вспомнишь, дай мне знать.
– Больше вспоминать нечего, – сообщил я. – Это все.
– Вот и хорошо. Ну а теперь можешь вздремнуть. Пока!
И он тихонько вышел из палаты. До сих пор я не ждал от копов ничего хорошего, но этот маленький человечек был совсем другим. Я решил, что он лучший полицейский на свете.
Прошло два дня. Я чувствовал себя вполне сносно. У меня был определенный прогресс. И доктор был мною очень доволен.
– Продолжайте в том же духе, – советовал он мне, – и через пару дней будете на ногах. У вас телосложение слона и голова как гранит.
Я улыбнулся ему в ответ, но все было не так просто. Меня интересовало, что задумал Рискин и собирается ли он прийти.