Несмотря на эти игры и шалости, уже тогда, совсем маленькими, мы постоянно соревновались друг с другом. Разница в возрасте у нас небольшая, поэтому в любом деле каждый старался оказаться лучшим. Мохаммед, например, пытался опередить меня во всем – неважно, бегали ли мы наперегонки, соревновались в том, кто выше прыгнет, играли в прятки или с маленькими шариками и фишками. Мохаммед не собирался уступать ни в чем. В пятидесятых популярен был профессиональный рестлинг, и наши родители постоянно смотрели его по телевизору – по крайней мере, когда телевизор работал. Неудивительно, что мой брат старался подражать этим бойцам, – и под раздачу попадал обычно я. Иногда, во время наших схваток в гостиной, мы немного выходили за рамки, но победа не всегда доставалась Мохаммеду. В детстве я был повыше и покрепче, а он – долговязым, но довольно тощим. До того, как брат занялся боксом, спорт его особо не привлекал: да, Мохаммед был быстрым и азартным, но физически не слишком сильным, в отличие от других ребят.
Например, он никогда не любил ни баскетбол, ни бейсбол, в которые мальчишки нашего возраста готовы играть хоть круглые сутки. Напротив дома, где жил его друг Адриан, был большой ничейный участок: там и собиралась наша компания, и Мохаммед иногда играл с нами, хоть и не любил командный спорт – все-таки это весело. Американский футбол ему совсем не нравился – как бы иронично это ни звучало, брат считал его слишком жестким. Мохаммед больше любил тач-регби[1], и бегал он отлично, не позволяя нам его коснуться, – однажды брат будет так же танцевать на ринге, уклоняясь от ударов величайших боксеров своего поколения. И даже тогда Мохаммед хвастался – в пылу борьбы у него внутри просто что-то включалось: «Вот какой я быстрый! – кричал он, убегая от нас по грязи. – Не догонишь, не догонишь! Смотри, я сейчас сделаю тачдаун!» И чаще всего это было не пустое бахвальство: он играл хорошо, но не потому, что любил эту игру, – просто Мохаммед обладал особым спортивным талантом.
Мы с братом, к счастью, чаще всего оказывались в одной команде, – как происходило и почти всю жизнь – и те летние месяцы детства всегда занимали особое место в наших сердцах. Беззаботное время, когда энергия била через край. Заводилой всегда был Мохаммед, который с азартом брался за любое дело. Я же относился ко всему слишком серьезно, по крайней мере, по рассказам брата. Находиться в тени Мохаммеда стало привычным для меня – все-таки он на полтора года старше, – но иногда я очень злился. И все же дрались мы редко. Понимали, что это нехорошо, по тихому неодобрению мамы и более активным дисциплинарным действиям отца. В общем-то соперничество с братом шло мне на пользу. Мохаммеду было нужно, чтобы его ценили и любили. Он хотел получить это сразу. Уже в детстве брат старался произвести впечатление на окружающих и выделиться из группы. И все-таки в одном я в юности был успешнее брата – и, волею судьбы, это особенно его огорчало.