Узенькие улочки тихого Палермо,
Бурной моей юности лучшие друзья…
Можно только выразить чувствами, наверное,
Как без вас скучаю на чужбине я.
Бой курантов колокольный.
Темень. Ливень проливной.
Сердце ёкает невольно,
Я иду по мостовой.
Весь промок. Навстречу – вижу –
Дева ангельской красы.
Подхожу я к ней поближе –
Злато-русые власы
По её плечам спадают,
Ни следа дождя на ней,
Её речи увлекают,
Её имя – Лорелей.
Её песнями пленялись
Моряки. Потом домой
Уж они не возвращались
В глубине уснув морской.
Бой курантов. Этой ночью
Своей песней Лорелей
Заберёт меня с собою
В глубь бездонную морей.
Чёрно-белое кино
Снова вижу я в окно.
Чёрно-белый мелкий дождь
Вызывает в сердце дрожь –
Неужели за окном
Чёрно-бело всё кругом?
Серо всё и всё безлико,
И не слышно птичьих криков.
Чёрно-белых два прохожих
Друг на друга непохожих
Под зонтом под чёрно-белым
Шагом движутся несмелым,
В чёрно-белый чтоб потом
Обогреться зайти в дом.
Чёрно-белое кино –
Надоедливо оно.
Жду когда проснется солнце,
Заглянёт в моё оконце
И прогонит хмурый дождь –
Чтоб унялась в сердце дрожь,
Чтобы снова мира краски
Подарили сердцу ласку,
Чтобы солнца яркий луч
Разогнал всю бездну туч.
И ты тоже где-то ждёшь,
Ждёшь, когда же стихнет дождь,
Ждёшь, когда в душе погода,
Что неладна уж полгода,
Вдруг изменится. – В тот миг
Я окончу этот стих…
«О царство музыки, волшебная страна…»
О царство музыки, волшебная страна!
Мечтаний, слёз и, может быть, мученья,
Фантазий радостных наполнена она –
Страна любви, удачи и волненья.
И омывает её берег звуков море,
Что разбивает вмиг о камни-валуны
Печаль, тоску, уныние и горе;
И нет отчаянья в пределах той страны.
О музыки страна! Увы, никак словами
Твой чудный мир мне невозможно описать –
Невзрачными, нелепыми стихами
Нельзя о нём пространно рассказать.
Впусти меня, о чудная страна, в свои границы
Дай насладиться дивной музыкой твоей,
И воспарит душа моя как будто чудо-птица
И станет хоть на чуточку добрей.
И бездна бездну в небе призывала,
И гром гремел, и молния сверкала –
В тот мрачный день разверзлись небеса,
И буря бушевала, и гроза,
И будто океан весь мировой с небес спустился…
И каждый, кажется, в тот день молился,
Чтоб миновало бедствие его.
Но кончился тот день; и будто ничего
И не бывало вовсе: вновь запели птицы,
На улицах вновь замелькали лица.
Лишь лужи кое-где напоминали