В философии субъект был введен в связке субъект-объект, как в теории деятельности, так и в теории познания (если не считать омонимичного введения в логике, где связка другая, субъект-предикат). От этого понимания пошла традиция рассматривать субъект не как особую сущность, а как одну сторону некоторого отношения. В 20 веке многие философы строили учения так, что субъект у них не имел субстанциальности, а представлял собой только лишь совокупность отношений. Мы будем говорить об отношениях субъекта, но при этом мы не ограничимся таким рассмотрением субъекта. Чтобы о нем говорить, надо иметь в виду под этим некое понятие, и, по сути, за этим понятием предполагать некую сущность. Мы можем говорить, что в этом смысле субъект субстанционален. Однако это так не во всех смыслах.
С этим связаны две мега-парадигмы субъектности: парадигма сущности и парадигма существования.
Теории сущности – это чаще всего такие теории, которые предполагают, что субъект представляет собой некоторую сущность, которую можно изучить с помощью эмпирической науки, будь то естественной или гуманитарной. Более всего этим занимается естественно-научная психология: когнитивная, психофизиология, психогенетика и т. п. Но никакая естественная наука не может работать, то есть устанавливать свои законы, если она не предполагает, что ее объект детерминистичен. Этот объект не имеет права быть свободным существом, не имеет права что бы то ни было понимать, решать. Иначе о каких законах может идти речь? Следовательно, субъект не осуществляет самоопределения, он не решает, каким ему быть, его сущность и его устройство зависят от детерминирующих факторов (эти факторы могут быть биологическими, социальными или еще какими-то). Но несвободный субъект – это вообще не субъект. Поэтому, в сущности, естественнонаучная психология не изучает субъекта.
К «сущностным» учениям о детерминированности субъекта можно отнести и теории социального формирования – например, диалектический материализм, а также современные теории формирования субъекта языком, дискурсом, положением в обществе, культурой и в широком смысле воспитанием. Поскольку субъект все равно выделяется, он полагается не то чтобы свободным, а, так сказать, центром преобразования прошлых детерминаций в нынешние и будущие.