Вижу вереницу тележек, подскакиваю к ним, чтобы опередить Никиту. После того, что он сделал, мне не нужна от него никакая помощь. Справлюсь сама.
Достаю из кармана, заранее заготовленную монетку и, снимая блокировку, освобождаю тележку. Поднимаю взгляд на Зорина, он, замерев, в удивлении приподнимает брови. Как же хочется ему сейчас показать язык. Прямо невмоготу. Но я сдерживаюсь, напускаю невозмутимый вид, и мы – я и тележка, с неприятным звуком проезжаем мимо него. Вот же! Постоянно мне попадаются скрипучие тележки! Слышу за спиной, как этот гад посмеивается и даже не предпринимает попытки забрать её.
– С чего начнём? С напитков? – обводит взглядом супермаркет.
Угукаю, доставая, подготовленный ещё на выходных, список необходимых покупок.
– Ого, Барбариска! Да ты основательно подготовилась, – замечает листок в моих руках Никита.
Натянуто улыбаюсь ему и тут же отворачиваюсь, чтобы скривиться. Строит из себя лучшего друга!
С напитками управляемся достаточно быстро. Уговор с нашими очень простой – алкоголь берёт каждый сам для себя. Поэтому мы закупаем лишь сухое красное вино для глинтвейна и сок с минералкой. Протягиваю руки в намерении поднять упаковки со стеллажа, как вдруг слышу недовольный голос Зорина.
– Аля.
Его ладони ложатся мне на талию, миг, и я уже не чувствую под ногами пол. Этот… просто переставляет меня в сторону! Молчу, возмущённо сопя.
Никита укладывает всё на нижнюю полку тележки, и мы двигаемся дальше.
Пробежавшись по всем отделам, наполняем тележку доверху. Везти и не пыхтеть не получается, она нереально тяжёлая и неповоротливая. А Зорин лишь подтрунивает.
– Давай, Барбариска! Я в тебе не сомневаюсь. Посмотри, вон бабулька и то шустрее тебя.
Ррр…
– Что нам осталось? Самое главное – мясо для шашлыка? – заглядывает через моё плечо в листок.
Ещё раз пробегаю глазами по списку, не упустила ли чего.
– Мясо купим на рынке, за день до поездки – в пятницу.
– Воу, Барбариска, да ты всё же не потеряла дар речи! А я уж подумал, что ты разучилась говорить, – смеётся, приобнимая меня за плечи.
Гад! Ускоряю шаг, выскальзывая из мужских объятий.