Джемма была готова держать пари, что пройдет совсем немного времени и Стефано отыщет еще какой-нибудь предлог, чтобы оторвать ее от работы.
Вернувшись к себе, девушка первым делом связалась с менеджерами отделов. Почти все сразу поинтересовались, когда Чезаре вернется на работу. Несколько человек беспокоились, будет ли он вообще в состоянии работать.
Джемма без труда читала кроющийся за этими словами подтекст. Что, если Чезаре придется преждевременно выйти на пенсию или – от этой мысли она похолодела – операция закончится неудачно? Она сама не так давно потеряла отца в результате несчастного случая. Как после этого примириться с мыслью о потере Чезаре? Да уж, ей предстоят долгие недели, наполненные тревогой и ожиданием.
А тут еще Стефано…
Несколько месяцев назад Чезаре признался ей, что он уже давно не общается с сыном. Джемма видела, как, заговорив об этом, расстроился ее босс.
Он любил своего младшего сына, но, по его словам, Стефано не нравилось, как отец и старший брат управляют «Верфью Маринетти». В итоге Стефано ушел из компании и занялся собственным бизнесом, отдаляясь от отца все больше.
Джемма снова задалась вопросом: что же заставило Стефано вернуться и встать у руля компании сейчас? Неужели он пошел на это лишь для того, чтобы, пользуясь отсутствием отца, переделать здесь все по-своему?
Раздался звонок внутреннего телефона, нарушая покой, в котором Джемма так отчаянно нуждалась. «Видимо, – уныло подумала она, – это становится несбыточной мечтой».
– Да, синьор, – ответила девушка.
– Стефано, – напомнил он, и его бархатный голос тут же пробудил в ней совершенно неуместные эмоции. – Вы мне нужны.
– Иду.
Джемма встала, как следует пригладила юбку, взяла блокнот и ручку и, сделав глубокий вдох, вошла в кабинет. Самовнушение, к которому она прибегла, стараясь убедить себя, что в Стефано Маринетти нет ничего особенного, не помогло, и, увидев мужчину, сидящего за столом Чезаре, Джемма сразу ощутила исходящий от него природный магнетизм. Дыхание у нее перехватило.
Узел его шелкового галстука был ослаблен, ослепительно-белая рубашка расстегнута на несколько пуговиц, обнажая оливковую кожу и поросль черных волос на груди. Рукава рубашки были закатаны, что позволило Джемме заметить точно такие же черные волоски на мускулистых руках. На одном запястье красовались часы от Гуччи.