Николь крепко обняла ее.
– Пожалуйста, прости меня, я так виновата! Мы не должны ссориться, если не хотим, чтобы нас разоблачили.
– К сожалению, ты права. И это означает, что нам придется подкупить Грейсона, чтобы он послал кого-то в коттедж «Роза» вместе со мной за моими вещами и мы могли бы притвориться, будто я жила здесь с тобой эти последние недели. Сколько у тебя карманных денег?
– У меня? Я потратила все в деревне за последнюю неделю. Разве ты не видела мою новую мантилью? Но Лидия хранит свои денежки, словно скряга. У нее не меньше восьми фунтов в ридикюле, который она прячет на дне ящика своего комода. Было десять, но я купила не только мантилью. Миссис Хэлбрук заверила меня, что эти прелестные желтые лайковые домашние туфли привезли прямо из Лондона, я просто должна была приобрести их.
– Ты берешь деньги взаймы у своей сестры? Или просто берешь их?
– О, только не нужно стыдить меня, – улыбнулась Николь. – Я все верну в следующем квартале, и она даже не узнает. Все равно она тратит деньги только на книги.
– Ты невыносима.
– Я знаю. – Николь опустила голову. – Лидия дала бы мне эти два фунта, но почему-то гораздо приятней было незаметно проскользнуть в ее комнату и… ну, я больше никогда не поступлю так с моей дорогой сестрой, обещаю. Думаю, мне досталось все дурное, а Лидии – все доброе. Если я собираюсь дебютировать в Мейфэре[4], мне следует постараться исправиться.
– Да, следует, – согласилась Шарлотта, не слишком на это надеясь. – Начни прямо завтра, с утра пораньше. А теперь принеси мне эти восемь фунтов, и я поговорю с Грейсоном.
Спустя пять минут Шарлотта вышла в коридор с восемью фунтами в кармане и остановилась, прислонившись к закрытой двери. В своем ли она уме? Только глупец мог бы счесть, что этот фарс сойдет ей с рук.
В сущности, на ее стороне было лишь одно: презрительная уверенность Грейсона, что Раф – неприемлемый герцог. А если она найдет правильный подход к дворецкому, сумеет убедить его, что ему поневоле пришлось служить новому хозяину? Да, тогда Грейсон может пойти навстречу.
Она чувствовала себя ужасно из-за того, что не рассказала Рафу правду о том, что вытворяли его сестры.
Но в каких целях? Сейчас Раф, похоже, действительно потерял почву под ногами, но она была уверена, что со временем он полностью освоится. Нет никаких причин расстраивать его: в конце концов, с близнецами все прекрасно, их репутация сохранена, и дом не сгорел из-за всех их проделок.