– Ну конечно! – Как обычно, она поняла меня без слов. – Посмотри на них, страха ни в одном глазу!
Она кивнула в сторону сидевших по другую сторону прохода: мужчина как ни в чем не бывало тасовал колоду карт, а женщина раскладывала откидной столик, который полминуты назад убрала по просьбе стюардессы. Внутри всколыхнулось раздражение – неужели сложно в такой ситуации следовать просьбам экипажа? – но всего на секунду. Самолет дернулся и закачался, как будто неведомая сила толкала его то в один, то в другой бок. Картежники подняли откидной стол и взялись за руки.
– Пока не выпали кислородные маски, еще не конец! – шепнула сестра, посмеиваясь.
Она не ждала ответа, зная, что от страха я замыкаюсь в себе и из меня слова не вытянешь. В этом мы с Катей похожи. «И что я только забыла в этой Корее? – думала я. – Последний месяц летних каникул, универ не за горами – уж лучше бы в Турцию какую-нибудь! Три часа, и мы там – уже на пляже бы валялись…»
От кондиционера веяло неприятным холодом, но, сколько я ни щелкала выключателем, струя сухого и ледяного воздуха продолжала дуть прямо в лицо. Выглянув в проход между рядами, я поискала глазами стюардессу, но она уже вернулась в отсек для экипажа в центре салона. Вдруг самолет пошел мелкой дрожью, а потом задергался, подпрыгивая то вверх, то вниз. Стюардесса быстро уселась на откидной стульчик, пристегнулась, а потом закрыла глаза и беззвучно зашевелила губами. Кондиционер больше не волновал меня – похолодело все внутри.
Я вцепилась в подлокотники и вперила взгляд в откидной столик. «Спасательный жилет под вашим креслом» – гласила надпись с правой стороны от механизма защелкивания. Осознав ее значение, я пожалела, что понимаю корейский. Как хорошо было бы сейчас смотреть на буквы хангыля – корейского алфавита, – как тогда, когда я еще не знала этого языка. В рисунке стройных, как бамбуковые стебли, букв – никакого смысла, только умиротворение. Самолет вновь тряхнуло, и я едва не впечаталась лбом в злополучную надпись.
Мы с Катей наполовину кореянки. Наша мама родилась в семье переселенцев с Корейского полуострова, заброшенных в СССР волной эмиграции в первой половине двадцатого века. Всю жизнь она прожила в Москве, здесь же встретила папу и вышла замуж.
Мама побывала в Корее лишь однажды, двадцать лет назад, когда ее как потомка этнических корейцев пригласили в молодежный лагерь «Лидеры новой Азии». Побывав там, Азии мама навсегда предпочла Европу.