– Есть, конечно. – Ей надо было срочно ехать на студию, но главное сейчас – Харви.
Даже если бы бабушка не просила ее приглядеть за Харви, она сделала бы это по собственной воле.
– Чего ты ждешь? – Он смотрел на нее с недовольным видом.
– Я останусь здесь, пока ты не дашь слово, что попробуешь запеканку, которую я приготовила по новому рецепту.
– Тебе придется долго ждать. Я потерял аппетит еще пять лет назад.
– У меня полно времени, – солгала Мэйси.
– Разве тебе не надо сегодня на работу?
– Надо.
– Опоздаешь.
– И тогда они больше не предложат мне работу.
Сказанное ею было истинной правдой. В мире режиссера Шермана, как он сам не уставал повторять, время – деньги.
Харви снова недовольно фыркнул.
– Кажется, ты собираешься поставить мне это в вину.
– Скорее всего, я потеряю работу навсегда. – Она мелодраматически вздохнула.
– Ты всегда можешь продавать свои рисунки. Если наберешься терпения закончить хоть один проект.
Мэйси пожала плечами.
– Сейчас мое искусство мало востребовано на рынке.
Он снова принялся за кроссворд.
Мэйси тяжело вздохнула и решительно уселась напротив старика, приняв скучающую позу.
Он что-то пробормотал себе под нос.
– Кстати, как имя того певца, что так нравился твоей бабушке? Семь букв.
– Барри Манилоу?
– Верно, он. – Старик заполнил клетки кроссворда и немедленно приступил к разгадке следующих слов.
Мэйси снова громко вздохнула, чтобы напомнить о своем присутствии.
– И конечно, будешь потом говорить, что потеряла работу из-за меня.
– Конечно, – печально подтвердила она.
– Это надо съесть все сразу?
– Не будь глупым.
– Это ты глупая. Не понимаю, почему ты не оставишь старика в покое.
– Но, Харви, ты – мой лучший друг.
– Я и еще эти кошки, которых ты подбираешь. Тебе надо завести собаку.
– Я предпочитаю кошек.
И кошки предпочитали ее. Дома у нее жили три. Снежок, Мирна и Душка. Но еще несколько регулярно являлись время от времени за едой. Она не искала их, кошки находили ее.
– Ну же, – Харви помахал рукой, – убирайся отсюда.
– Прости, но не могу, пока не дашь слово.
– Ты такая же, как твоя бабушка.
– Я хуже. Разве не ты мне это говорил много раз?
– Говорил. Вообще, здесь было тихо и мирно, пока по соседству не поселилась твоя бабушка. И мне, как всегда, повезло – она завещала дом тебе. У меня нет покоя вот уже сорок лет!
– Ты любишь меня.