Трясу головой, чтобы развеять яркие образы, которые описал Витя. Сердце колотится как безумное.
– Мне так жаль, – это единственные слова, которые мне удается произнести, перед глазами все еще стоят образы двух солдат.
На меня наваливается странная слабость. А настроение падает до нуля. Желание рыскать по школе исчезает напрочь. Мужчина в теле мальчика. Руки покрывают мурашки.
– Мне надо вернуться к друзьям, – бормочу я, торопясь скрыться от взгляда Виктора.
Чем дальше я отхожу от странного мальчишки, тем больше у меня становится сил, восстанавливается настроение и снова появляется желание найти что-то интересное. И я понимаю, что не просто так этот Витя стоял там и поджидал меня. На первом этаже что-то есть. А этот мальчик с помощью внушения прогнал меня.
Когда возвращаюсь на второй этаж, я снова полна решимости вернуться на первый, но только другим путем. Однако, меня замечает Эдик и призывно машет руками.
– Эй, ну ты что-нибудь нашла? – спрашивает он, когда я подхожу ближе.
– Ничего. Мальчик, что нас вел в школу, не дал мне пройти дальше.
– Не справилась с шестилеткой? – усмехается Эдик, но я не успеваю ответить ему что-нибудь максимально язвительное, потому что открывается дверь, и из кабинета выпархивает счастливая Крис. Ее взгляд затуманен, на губах блаженная улыбка.
– Кристина? Как прошел урок? – интересуюсь я.
Она смотрит словно сквозь меня, все еще витая в только ей видимых облаках.
– Интересно. Я столько всего поняла и узнала. Сейчас должен идти Эдик, его уже ждут. Потом ты, – она медленно поворачивается к парню. – О, и я тебя бросаю.
Эдик стоит и хлопает глазами.
– Что? С чего бы это? Мы с тобой почти два года вместе, и ты меня бросаешь? – его руки сжимаются в кулаки, лицо багровеет. Он срывается на крик и угрожающе приближается к девушке. – Что эти мутанты наговорили тебе, Крис? А?!
– Не прикасайся ко мне, – тихо, но угрожающе шепчет она. – Я поняла, что ты меня недостоин. Иди, тебя уже ждут.
– Я убью этого Усача, – предупреждает парень и со всей силы ударяет кулаком в стену. На костяшках проступает кровь, но Эдик даже бровью не ведет. Он заходит и хлопает дверью с таким остервенением, что со стен осыпается штукатурка.
Мне даже не верится, что мне не хватило и двух лет, чтобы образумить подругу, а эти малыши заставили ее понять очевидное за каких-то полчаса.