Я желаю всем сердцем, чтобы Виктор исчез отсюда, чтобы не портил мне и Иннокентию жизнь. Я отталкиваю его всеми своими силами. И в этот момент что-то происходит. Его рука наконец-то отпускает мою, и мужчина отлетает к стене. Слышится удар, а затем Виктор падает вниз, как подушка, набитая перьями. Так же тяжело и неловко.
Я сижу на полу, не удержавшись на ногах, и удивленно смотрю на врача, приходящего в себя. Рука болит. Иннокентий стоит рядом в ступоре и медленно переводит взгляд с меня на Виктора Федоровича.
– Это сделали вы, Бородин? – врач, шатаясь, поднимается на ноги и бредет в нашу сторону. – Я знаю, что у вас есть сила телекинеза. Это вы. Я подам на вас в суд.
– Это не я, это Маруся, – губы Иннокентия расплываются в радостной улыбке. – И что вы скажите в суде? Маленькая девочка отбросила вас от себя силой, так что вы врезались в стену? Ну, не смешно ли звучит, а, Гадюков?
Лицо врача собирается в наипротивнейшую из гримас. Он кривит губы и злобно бросает.
– Я добьюсь, чтобы ваш цирк уродов прикрыли. Или хотя бы отдали в профессиональные руки.
– Профессиональными руками вы называете себя, Виктор Федорович? – Иннокентий берет меня на руки. Я обхватываю его шею и утыкаюсь носом в его щеку.
В голове радостно пляшет: «Меня не отдадут!». Я такая же, как они!
– Предположим. Уж всем лучше, чем вы.
– Государство спонсирует нашу школу. И следит за развитием этих детишек. Вряд ли вам удастся прикрыть программу.
Врач уходит широким шагом по коридору. Иннокентий протягивает мне мой талисман.
– Мои поздравления, Маруська, у тебя получилось. Не бросай его больше. Это ведь все, что у тебя осталось, – он вешает камушек мне на шею.
***
– Ну, давай! Покажи мне, что ты можешь! – Иннокентий радостно потирает руки.
Я приказываю коробку сдвинуться с места. Пытаюсь отбросить его к стене. Но ничего. Пусто. Все так же, как и было несколько часов назад.
– Не можешь? – Иннокентий потирает удивленно бровь. – Но Виктора Федоровича ты ведь как-то отбросила от себя?
Я тяжело вздыхаю.
***
Кресло в медицинском кабинете. Мои руки ремнями закреплены на подлокотниках. На голове шапка из проводков и датчиков, но Бородин прикрепляет дополнительные на лоб, виски и затылок.
– А теперь, Маруся, закрой глаза. Больно не будет. Просто делай все, как тебе говорят, – просит Иннокентий. Он добрый, и я ему верю, что больно не будет.