Когда продвигаемся от подъезда к машине, кто-то окликает сверху. Это Дарья Ивановна с «Гаубицей» решила нас подстраховать с лоджии. Ну что ж – это еще лучше. Забираем хлеб из багажника, обе упаковки яиц и без проблем, но подстраховываясь, возвращаемся. То ли мне кажется, то ли уже спаркой идем неплохо.
А вот гордыне предаваться не надо, как это у меня всегда выходит: только начнешь красоваться, так обязательно опозоришься – и тут нога у меня, такого героического и бравого, неудачно встает на ступеньку, соскальзывает, и я чуть не втыкаюсь носом и обрезом в бетон площадки, судорожно оттрепыхавшись руками и ногами. Хлеб веером разлетается из пакета по лестнице. Ай, молодца! Еще хорошо, что палец держал не на спусковом крючке, а то еще бы помпезнее вышло.
И ведь знаю за собой это: как токо начинаю бельмондовствовать, так черт те что выходит. И давно уже – начиная с шестого класса, когда захотел покрасоваться в автобусе перед тремя симпатичными девчонками и потому на своей остановке не вылез, а выпрыгнул, как молодой гепард. Ну, и воткнулся гепард темечком в притолоку двери, а дальше уже вылетел ногами вперед. Устоять, правда, устоял ценой нелепых телодвижений, только там лужища была по щиколотку. Вот я в нее и шлепнулся. С брызгами. Прежде чем двери закрылись, я еще и обернуться успел. Девчонок этих аж скрючило от смеха. Так и уехали. Именно тогда я и понял, что это такое – героичная кинематографичность в реальности. В жизни-то дублей не бывает, потому не выеживайся, дорогой друг.
С присловьем: «Пока не набежали…» Саша шустро начинает собирать буханки.
Не совсем понимая, уточняю: «Кто? Соседи?»
– Не, микробы! Если упавшую еду быстро поднять с пола, то микробы набежать не успевают!
Понятно, шутка такая…
Дарья Ивановна тут же начинает бурную деятельность: варит яйца в луковой шелухе, достав угрожающих размеров кастрюли, рубит хлеб на аккуратные ломтики и вроде как успевает все одновременно. Ловко это у нее выходит. Глядя на женскую работу, вспоминаю, что перед сном желательно разобраться с мужской. Выгребаю в комнате все свои боезапасы, включая и те, что к «Хауде».
– У тебя сколько патронов к «Гаубице»? – спрашиваю у Сан Саныча – младшего.
– Пять. Крупная дробь. 12 калибр. «Магнум».
– А у меня к «Приблуде» – 22 россыпью, да в магазинах 5, да один стреляный. А 12 калибра – гильз дюжина. Знаешь, мы вообще-то могли бы сейчас тебе боезапас пополнить. Токо вот дроби нет, а эта – как маковые зерна. Я ее думал на крыс из «Хауды», но пока не до того.