– На что?
– Дело в том, что мне по производственной необходимости нужно срочно уехать в Токио.
– Надолго?
– Пожалуйста, не перебивай, а то забуду самое главное.
– Хорошо.
– Ну, так вот. Для всяких твоих нужд я оставил деньги на карточке. Я тебе обязательно позвоню. Но самое главное – раз ты не летишь со мной, я хотел, чтобы ты пожила в нашем домике за городом, под чётким присмотром и охраной. Ты же знаешь наших конкурентов и врагов, они так и ищут способы мне навредить. Я за тебя очень волнуюсь. Но теперь я вижу: тебя не уговорить. А, впрочем, ты уже довольно взрослая и можешь выбирать сама, что для тебя важнее: безопасность или развлечения.
– Зря ты так, папа. Я ведь не маленькая глупышка. Я прекрасно всё понимаю. Тебе можно мне и не напоминать. Я поеду в загородный домик и Наташу возьму с собой. Можно?
– Замечательно! Тогда я могу спокойно решать проблемы фирмы.
– Пап, ты забыл самое главное?
– Что?
– Когда самолёт?
– Ах, да в 20:00 из Домодедово.
– Хорошо, встретимся в аэропорту. Пока! – и с радостной улыбкой Виктория выбежала в коридор. Впервые в жизни девочка была настолько счастлива. Она так мечтала провести время с друзьями, как все её ровесники.
– Семь, восемьдесят восемь, шесть… Алло, Наташа, я к тебе сейчас заеду, у меня прекрасные новости.
– Хорошо.
Наташа жила с мамой в трёхкомнатной квартире в тихом и старинном районе города. Её мать была преподавательницей, читала в университете высшую математику и статистику, а в школе математику.
Дверь открыла Наталья.
– Проходи, я познакомлю тебя с моей мамой.
Гостиная была обустроена на старый лад. Белые обои с огромными красными цветами, тянущимися от пола, до самого потолка извиваясь змейкой, смотрелись очень дёшево, но довольно мило. На стене весел яркий синий ковёр с незатейливым рисунком из непонятных элементов, напоминающих турецкий огурец, геометрический орнамент и какие-то листочки. Маленький столик, усыпанный женскими журналами и окружённый двумя креслами с деревянными подлокотниками, накрытыми бежевыми покрывалами с розочками более тёмного оттенка. Рядом стоял диван, с такими же деревянными подлокотниками, и было видно, что в доме жила или живёт кошка, так как боковина дивана была слегка повреждена когтями. Напротив, у стены на тумбочке стоял телевизор, с антенной в виде рожек. В данный момент Наташина мама смотрела какой-то сериал про дам одетых в шикарные турецкие платья. Виктория не понимала, про что он, так как сама предпочитала их не смотреть и не тратить зря время. От телевизора до окна вдоль стены простирался сервант, в котором аккуратно были расставлены чайный и столовый сервиз. Несколько стаканов и хрустальных рюмок. А сверху сидел большой плюшевый медведь, стояла хрустальная ваза с искусственными розами. Пол был заслан дешёвым линолеумом, которому судя по внешнему виду, было уже лет 20, а поверх него в центре комнаты лежал красный палас, также явно не новый. На паласе посреди комнаты развалилась собака. Казалось, что Вика попала во времена Советского Союза, когда у всех всё было одинаково бедно. Единственное, что выдавало новую эпоху,– это торчащий в окне кондиционер.