Красные слёзы…
Да… давно я так не делал. Только ведь Шут не должен плакать. Он не имеет на это право. Слёзы – это удел слабых. А я сильный. Слёзы – это удел плохих. А я хороший. Хороший… Я ничего дурного не сделал. Никогда в своей жизни!
Собственного крика я не слышу.
В следующий раз Настя приходит с чем-то белым и липким. Она объясняет, что это шоколад. Она надо мной смеётся? Я знаю, как выглядит шоколад. Он чёрный и горький. Я пробую его на вкус. Сглотнув, вылизываю пальцы. Настя снова смеётся. Она стоит перед зеркалом. Кружится, раскинув руки. Я невольно наблюдаю. Сколько в ней жизни. Она изменила моё сонное царство.
– Красиво, – она задыхается от смеха и эмоций. И падает на кресло. Я тоже улыбаюсь.
– Хорошо, что судьба нас свела, – говорю я.
И всё меняется.
В её глазах появляются чуть ли не слёзы. Но она упрямо шмыгает носом. Смотрит на меня так, словно я сделал что-то нехорошее. Я поднимаюсь, не зная, что сказать. Как поступить правильно.
– Ты рад судьбе? – мрачно спрашивает она.
– Да? – я удивляюсь ещё больше. – Она сделала мне столько подарков.
– Она сделала тебя пленником в твоём зеркале! – её голос становится выше и пронзительнее. – Она дешёвая девка, эта судьба.
– Почему? – я не понимаю. – Судьба не жестока, она справедлива.
– А где справедливость, когда страдают дети? Только что рождённые, не успевшие совершить ничего плохого, где? Где, я тебя спрашиваю?!
– Не кричи! – её крики отзываются болью в голове. Я ощущаю, что ещё немного, и я взорвусь. Я бросаюсь к ней, но Настя уворачивается. Я иступлено бью по зеркалу. Потом ещё раз. И снова, снова… пока ладони не окрашиваются красным, пока сила не покидает меня, и я не падаю на пол, задыхаясь от боли и гнева. Зачем…
Зачем она кричит.
Насти нет. Она успевает уйти.
Её нет и потом. Ещё очень-очень долго. Я, кажется, теряю что-то важное. Какую-то часть жизни. А что если это она моя госпожа, моя жена? Вздрогнув, я подхожу к зеркалу. Её нет в комнате. Но там сидит какая-то старая женщина. Постаревшая. Наверное, это мама Насти. Она говорит в какую-то странную коробочку.
– Да… надеюсь, полиция найдёт её. Нет… она ничего не сделала. Я надеюсь. Но у неё врождённый порок сердца. Ей нужна операция. Если её не сделать… у меня нет таких денег!
Я отхожу. Я закрываю это зеркало. Я не хочу слышать дальше. Но я не могу забыть Настю. Может быть, я был ей нужен, а она до меня не достучалась. И я иду по лабиринтам, вглядываясь в улицы. Я ищу её, смуглую девушку с длинными чёрными волосами. Девушку, которая слишком рано стала взрослой.