И это и есть Клюев, сразу же подумал Маркел, потому что ему сразу вспомнилось…
Но об этом после! А пока Маркел назвал себя и прибавил, что у него дело.
– Знаем, знаем, – сказал Клюев. – А как же! Садись!
И он указал на ближайшую лавку, а после махнул ладошкой – и второй посольский сразу отступил к стене и так же вдоль той стены вышел. Дверь сама собой за ним закрылась. Маркел сел на лавку. Клюев снова улыбнулся и спросил:
– Про слона?
Маркел кивнул.
– По делу всё ясно?
– По делу – всё, – сказал Маркел. – А вокруг дела – нет.
– А что вокруг дела?
– Много чего вокруг, – сказал Маркел. – Я же ни в Персии никогда не был, ни слонов никогда не видел, ни их повадок не знаю, ни чем их кормить, ни как с ними по-персиянски говорить – ничего я этого не знаю.
– А и не надо тебе всего этого знать! – сказал Клюев. – В Персию тебя свезут, а ты только сиди, по сторонам поглядывай. И слона тебе дадут. Даже, сказали, дадут на выбор. А повадка, как Ряпунин говорит, у них одна – ногами топать и в хобот дудеть.
– А что такое хобот?
– Длинный нос до земли. И вертлявый, как змея. Он этим хоботом тебя берёт и к себе на спину сажает. И ты ему по загривку стучишь, за уши тянешь, и он едет, куда велено. И всё.
– А чем кормить?
– Люди покормят. Да и слон зверь не привередливый: его в поле выпусти, он сам пасётся. А так репу ему, брюкву, капусту, морковь, и так, когда оголодает, листья с кустов. И пиво! И винишко хлебное. Но тут не напастись, он ведро зараз выпивает.
Маркел утёр лоб и спросил:
– А пьяный он какой?
– Весёлый.
– Это хорошо, – сказал Маркел, подумал и ещё спросил: – А тот, первый, как сдох?
– Очень просто, – сказал Клюев. – Долго они шли, не торопились, и наступили холода, а слон – это индийский зверь, он любит, когда тепло, а тут вдруг снег. Ну, он и замёрз, стал кашлять, а после совсем издох.
– А государь боярин говорил, – сказал Маркел, – что слон утомился так долго идти.
– И это тоже было, – сказал Клюев.
– А что Ряпунин говорит?
Клюев помолчал, подумал и ответил, что Ряпунин пока на чепи, а это значит, что его дело ещё не закрыто и обсуждать его нельзя.
– Так, может, подождать пока? – сказал Маркел. – Вдруг потом Ряпунин чего скажет важного?
Клюев в ответ на это только хмыкнул, помолчал немного и сказал, что если ещё неделю потерять, то потом, на обратном пути, можно опять попасть в морозы, и придётся зимовать на Волге, и в Москву вернёшься только через год.