Выглядело это примерно так:
– Я как выскочу… Его трах… который первый… или второй… или наоборот! Потом на ступеньки, шарах! И только упал! Он, а не я! Хе-хе… Только и осталось. Пятеро на башне…
К полудню даже Аладдин признал, что сподвижник им попался не без недостатков.
– Интересно, этот вербальный мордобой когда-нибудь закончится? – спросил он мрачно. – Мне уже самому хочется сделать этому парню «шарах» вместе с «трахом» и «бум-бумом», лишь бы он замолк.
Где-то в полдень, когда желудок у Егора совершенно скукожился, остановились, чтобы немного передохнуть и перекусить. Махот распотрошил собственный мешок, в котором обнаружились фляга с пивом, кольцо колбасы и краюха хлеба. Заметив, что у спутника при себе нет вообще ничего съестного, он сокрушенно покачал головой:
– Как так вышло?
– А вот, – Егор неопределенно развел руками. – Происки темных сил.
– А, ладно, – ответ Бешеного Соню полностью удовлетворил. – Угощайся. Мне не жалко.
Они поели, а остатки припасов Махот убрал в мешок, после чего заявил, что надо бы часок подремать. Егор, глаза которого тоже слипались, спорить не стал, и Бешеный Соня улегся прямо на траве. Через миг лес огласил раскатистый, мощный, иногда переходящий в инфразвук, настоящий богатырский храп.
Деревья от него, конечно, не качались, и земля не тряслась, но вот листья с веток облетали точно.
– Ничего себе! Прямо Годзилла какой-то! – прокомментировал Аладдин. – Давай, буди его! Если за нами кто гонится, они за две версты услышат! Портки, конечно, намочат, но мимо не пройдут.
И вот тут стало ясно, почему Махота прозвали Соней.
На толчки в плечо и покрикивания в ухо он не отреагировал никак, на подергивания за уши начал отмахиваться и едва не отправил Егора в нокаут. Засунутая в нос травинка породила могучий чих, но даже после этого великан и не подумал проснуться, только перевернулся на другой бок.
– Первый сподвижник, первый сподвижник, – произнес Егор, сердито глядя на Аладдина.
– Ну, кто же мог знать… – принялся оправдываться тот. – Я его досье не читал и все такое, оценил только по тому, как он дерется. А от этой дубины даже дракону несладко придется, честное благородное слово.
Разбудить Бешеного Соню Егор так и не смог, не помогла даже вода из ближайшего болотца. Пришлось ждать, когда он очнется сам, и произошло это, если мерить земными категориями, как раз примерно через час. Храп прервался, последовал мощный зевок, и Махот приподнялся, с хрустом потягиваясь.