Да-да! Я примитивный примат! И все условные рефлексы у меня работают, как и у них. Похвалили – довольно мурлычу, почесали за ушком – еще громче.
– Ну я, пожалуй, пойду. Спасибо тебе, – она бросила на меня такой трогательный взгляд, что меня как током шибануло. Тут же мне вспомнились пронзительные строчки из «Юноны и Авось» – «не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни…», и я растерялся.
Конечно, в наше время секс не повод для знакомства, но мне совершенно не хотелось отпускать ее. Хотелось быть пандой. Чтобы меня обнимали, пекли для меня кексы с медом из зерна, молочного порошка и яиц.
– Может, останешься? – на всякий случай спрашиваю, но понимаю, что приличная девочка ночует всегда дома.
Она грустно покачала головой.
– Мне нужно закончить институт, и тогда я смогу устроиться на работу. А пока меня родители содержат, я не должна бросать открытый вызов. Как только они узнают, что я порченый товар, разразится буря, но, я надеюсь, поддержки не лишат. А если я буду плохо себя вести, то даже не могу представить, что будет. Хотя нет, могу, – она печально улыбнулась. – Я буду никому не нужна, и смогу тогда еще раз приехать к тебе. Если ты к тому времени не забудешь меня.
– Камила, давай будем решать вопросы по мере поступления. Давай я сейчас тебя отвезу домой, а встретиться можно и необязательно вечером. Твоя тетушка ж днем не стережет тебя. В любом случае, я хочу знать реакцию твоих родственников. Ведь как-никак я приложил руку к расстройству свадьбы.
– Ну, ты не только руку приложил, – чертовка опять повергла меня в шок. В мозгах словно переклинивало – пугливая горная козочка с моралью домостроя и вворачивающая такие двусмысленности раскрепощенная современная девица. И этот разрыв шаблона интриговал, подбивал получше узнать ее, затягивал, как в омут болезненного любопытства и откровенного желания еще не раз затащить ее в свою постель.
Она легко поднялась и вдруг, словно вспомнив, что мы еще и одних суток не знакомы, смущенно опустила глаза и быстренько натянула футболку. Потом еще раз для верности одернула ее.
– Камил, а как ты объяснишь, что одежду на тебе изорвали насильники, а футболка – мужская. Тетушка задаст резонный вопрос: «А ты, что же, в отместку с кого-то из них содрала?»
– Нет, скажу, что вернулась в общежитие, и девочка дала свою спальную футболку, – она смешно сморщила носик, а потом посерьезнела. – И что же мне делать?