– Какие будут распоряжения касательно арестованного? – интересуется один из жандармов, стоящих на карауле у дверей.
– Под домашний арест. Охранять тщательно. Допросить весь персонал и выяснить, с кем именно из военных общалась Адха, – отвечаю я им, одновременно доставая коммуникатор, на который пришло сообщение.
Ирна давно не отвечала, и я надеялся, что это письмо от неё, но… увы, нет.
– Что дальше? Родители фиссы Цинлиф? – спрашивает Киван, пока мы ищем выход из клиники.
– Не выйдет, – отвечаю я. – Только что сообщили: полтора часа назад сгорел их дом. Внутри обнаружены два тела. Вероятнее всего, это и есть родители фиссы. Ушедшую незадолго до пожара в магазин служанку сейчас допрашивают в жандармерии, но она в шоке и твердит, что ничего не знает. Других свидетелей нет.
– Этого следовало ожидать, – Киван хмурится, но даже это умудряется сделать как-то невозмутимо. – Тебя беспокоит что-то ещё?
– Скоро вечер, а жена написала мне всего три раза. Вроде бы нужно радоваться, но всё же… Ладно, отставить гражданские проблемы, давай думать, гений, с какого бока нам зайти к командованию «Панцирь Б»? Спецотряд всё-таки, а не забегаловка.
– Есть у меня одна мыслишка… – подмигивает мне напарник, доставая коммуникатор.
* * *
Спустя час мы с Киваном подъезжаем к казармам, где расквартирован «Панцирь Б». Идти без прикрытия в логово потенциальных заговорщиков – дело рискованное. Поэтому мы взяли с собой Харта, который по происхождению был тарсапом, а по должности – водителем нашего штатного мобиля. После завоевания Тарсы местных жителей стали завозить на Шенор. У них отличное умение чувствовать опасность, даже несмотря на то что бойцы они никакие, ибо трусы. Со временем, вдали от родной планеты способности тарсапов неизбежно ослабевают, потому их меняют каждые два года. И Харт как раз из новеньких. Так что геройства от такого прикрытия ждать бессмысленно, зато как сигнализация он очень пригодится. Конечно, за нас отомстят в случае чего, но настроения это не прибавляет.
– Откуда ты знаешь, что ему можно доверять?
– Эрни – ветеран нескольких войн, – отвечает мне напарник, что-то читая в коммуникаторе. – И самое главное, он – доброволец. Его ранения позволяли обойтись без радикальных решений, но он предпочёл стать полным механоидом, лишь бы быстрее вернуться в строй. К сожалению, пока Эрни привыкал к своему новому телу, война закончилась. До лучших времён его оставили инструктором в тренировочном центре, так он там и закрепился.