Бабка споро упулилась в Библию. Но ни один псалм на язык не наматывается. И вдруг ее осенило: Господь не допускает, чтобы святое слово было сказано над таким скаженным человеком, которым был Георгий. Хотя в Писании и сказано, что надо прощать заблудших и биющему тебя подставить – поочередно – обе щеки.
А мухи, видимо к тому времени окончательно убедившись, что человек во гробу не пронят ими до того, чтобы пришибить хотя бы одну из них, накинулись на старуху.
– Чтоб вам… – начала было бабка, как вдруг вспомнила о терпении, к которому призывал Господь, и не стала клясть тварь неразумную, а укуталась в платок по самые глаза и потихоньку затянула почти выроненный из сознания псалм.
И в этот момент дверь в саклю распахнулась и на пороге возник Бесо.
Он глянул на Георгия так, словно тот совершил злодеяние против всего рода, но ничего не сказал, но уже и по тому взорву можно было понять, что Джугашвили не столько почувствовал себя вконец осиротевшим, сколь оценил, что не стало рядом защиты и опоры, кои являл собой новопреставленный Георгий.
– Ну что же, – сказал Бесо, – теперь мне только Амиран поможет.
Бабка чуть подусмехнулась. Сколько на ее веку было тех, кто уповал на Амирана – героя героев, как о нем говорили. Это его гигантский каменный мяч маячит возле руин замка. Говорят, по утрам Амиран вскатывал его на гору, а вечером – поддевом носка, сталкивал в долину, чтобы на следующий день все повторить сызнова.
Уйти бы Амирану в другие места, порушить все, что встретится на пути, да цепи не пускают. Именно ими прикован он к горе, что возлагалась над Гори. Это боги обрекли его на вечное смирение. А внутри Амирана все еще кипели чувства невостребованного зла. И, может, поэтому все родившиеся под его знаком грузины были буйными и бесшабашными. И один из них Георгий, окончивший жизнь на ноже, теперь смиренно приготовился в лучшем из миров доказывать, что на этом свете стал жертвой духовного гнета бессмертного Амирана.
О чем думал Бесо над бездыханным телом Георгия, теперь вряд ли кто скажет. Может, настраивал свою душу на месть обидчикам его рода. А может, и о том, что Бог, собственно, по справедливости поступил с Георгием. Говоря языком всех улиц, где живет необузданная рать, «за что боролся, на то и напоролся». А сказал Бесо другое: